Три слепых мышонка

— Господи, я не убийца.

— Что мне ей ответить?

— Посоветуйте, чтобы убиралась ко всем чертям.

— Это я и хотел от вас услышать, — сказал Мэтью. — Спасибо.

Мэтью подошел к таксофону возле здания управления общественной безопасности и по памяти набрал номер прокуратуры, попросив к телефону Патрисию Демминг. Она подошла довольно быстро.

— Привет, — произнес приятный голос.

— Алло, Патрисия, — сказал он. — Я только что разговаривал с моим клиентом.

— И что же?

— Он просил вам передать, что никого не убивал. Он отказывается от сделки с вами.

— Жаль, он поступает опрометчиво, — погрустнела она.

Казалось, она искренне опечалена.

— Дело не в том, что он отказался. Он абсолютно уверен в своей невиновности. Он не убивал вьетнамцев.

— У нас сложилось противоположное мнение, — изменила тон Патрисия.

— Суды как раз и существуют для выяснения истины, — не стал выходить из себя Мэтью.

— Ну, что же, это выяснили, — сказала Патрисия неожиданно севшим голосом. — Вам придется доказать это в суде.

— Постойте, вы переворачиваете все с ног на голову. Мне казалось, что ваша обязанность представить доказательства…

— Я постараюсь вам угодить, — съязвила она. — Всего доброго, Мэтью.

В трубке щелкнуло. Мэтью посмотрел на часы. На толстом металлическом шнуре в пластиковой оболочке — даже странно, что в наше время повсеместного и бессмысленного вандализма он сохранился — висел телефонный справочник. Мэтью полистал его и отыскал номер мастерской «Силверкрест Шелл», опустил двадцать пять центов и взял трубку. Молодой голос сообщил ему, что Джимми Фаррелла уже не будет. Мэтью назвался и пообещал позвонить завтра.

Он полистал справочник и полез в карман за другим двадцатипятицентовиком.

Он колебался.

Какого черта, подумал он, и набрал номер.

Старик имел обыкновение прогуливаться после ужина. Он съедал свой рис, овощи, рыбу, а потом брел вдоль насыпи. Он с опаской глядел в сторону гор. Он находился в Калузе, штат Флорида, а ближайшие горы располагались в Северной Каролине. Зато воды было вдоволь. Если отойти от «Малой Азии» на полтора квартала, свернуть налево к улице US-41, пройдя по ней до поворота на Мемориальные Сады, и пройти на север, то оттуда открывался восхитительный вид на Калузскую бухту. Повсюду водная гладь, тут и там островки, у берега в стапелях и в заливе множество лодок и яхт, отблеск угасающего солнца красит небо и облака в багровый цвет, — от такой красоты щемит сердце.

Старик должен был умереть.

Сегодня вечером.

— Честно говоря, я рада, что вы позвонили, — сказала Май Чим.

— А я рад, что вы уделили мне время, — искренне произнес Мэтью.

— О, я никогда не бываю занята, — улыбнулась она.

Они сидели за столиком на лодочной станции «Марина Лу», в четырех-пяти кварталах от улицы US-41, по которой, заложив руки за спину, шагал Тринх Манг Дук, он мечтательно улыбался, глядя на залив. Перед взором Мэтью и Май Чим открывался тот же пейзаж, которым любовался старик, кусочек городского парка, залив в мягких тонах уходящего солнца и снующие по воде лодки. Солнце минуту назад закатилось за рукотворный остров Фламинго, самый дальний отсюда. Полчаса спустя залив окажется во власти ночи.

Партнер Фрэнк непременно назвал бы хлопчатобумажные брюки и рубашку, которые были в этот день на Мэтью, обносками «третьего мира». Но Мэтью считал, что эта легкая одежда из Гватемалы, Кореи, Малайзии и Тайваня, завезенная в магазинчик неподалеку от арендуемого им дома, как нельзя лучше подходила для жаркой погоды. Тем более что рубашка подобного фасона обладала немаловажным преимуществом: она идеально скрывала те лишние десять фунтов, которые Мэтью набрал, чревоугодничая в Венеции, Риме и Флоренции. Правда, сегодня весы его порадовали: он сбросил два лишних фунта и недели через две надеялся прийти в норму, но чтобы не искушаться, он заказал себе на ужин гриль из рыбы — минимальное содержание холестерина, жира и калорий.

Май Чим занялась бифштексом, размером не уступающим ее родине. Она была одета в бледно-голубую блузку с глубоким вырезом поверх розовой юбки, на ногах у нее были белые сандалии. Ее распущенные длинные иссиня-черные волосы мягко обрамляли лицо. В ушах позвякивали серебряные сережки. Правое ее запястье было перехвачено массивным серебряным браслетом. Она сочетала в себе черты американки и азиатки. И была просто красавицей. Единственное, что не переставало изумлять Мэтью, так это ее здоровый аппетит, более подходящий водителю грузовика, однако при этом ей удавалось счастливо сохранять стройность. Мэтью засомневался в том, что она вообще ест в интервалах между их встречами, его поразила фраза, что она никогда не бывает занятой. Такая красивая женщина?

— Я потратила массу времени, пока не научилась пользоваться ножом и вилкой, — она прервалась на секунду, — теперь же довольно успешно пользуюсь обретенными знаниями, вы не находите?

Она явно имела в виду свой непомерный аппетит. Он вдруг задумался, уж не голодала ли она во Вьетнаме или позже.