Три сердца и три льва

– Священник сказал, что это будет грешно, иначе я убила бы себя, чтобы обрести покой рядом с вами, – прошептала она. – Тяжела будет моя жизнь. Вы были хорошими сыновьями, и ваша мать тоскует по вашему смеху. Лишь вчера я пела вам колыбельную, лишь вчера вы были совсем крохотными – и вдруг выросли пригожими молодцами, гордостью отца и моей. А теперь на вас падает снег, падает и не тает… – Она покачала головой. – Не могу поверить, что вы мертвы. Не могу, и все.

Она улыбнулась Орму.

– Мы часто ссорились, – пробормотала она, – но это пустяки, ты любил меня, а я – тебя. Ты был добр ко мне, Орм, и мне холодно, холодно без тебя. Я прошу милосердного Бога, чтобы Он простил тебя за то, что ты преступил Его законы. Ибо ты поступал так в неведении, хотя знал, как управлять кораблем, как смастерить сундук и как вырезать игрушку детям… И если Господь не примет тебя на Небеса, я буду молить Его, чтобы Он допустил меня в ад, ибо я не хочу расставаться с тобой. Даже если ты отправишься к языческим богам, я все равно найду тебя. Прощай, Орм, которого я любила и продолжаю любить. Прощай.

Она поцеловала его.

– Холодны твои губы, – сказала она и смятенно огляделась вокруг. – Не в твоем обычае целовать меня так. Это вовсе не ты, мертвый на корабле. Где же ты, Орм?

Ее вывели из могилы, и мужчины принялись забрасывать ладью землей. Когда они закончили, на берегу моря высился могучий курган. Волны накатывались на песок и пели погребальную песнь у его подножия.

Священник, который отнесся неодобрительно к языческим похоронам, отказался освятить землю, однако принял у Асгерд плату за поминальную молитву.

Жил поблизости юноша по имени Эрленд Торкельссон, который был помолвлен с Асгерд. Он сказал:

– Пуст дом, когда в нем нет мужчин.

– Да, – согласилась девушка. Холодный ветер с моря трепал ее густые кудри.

– Пожалуй, мы с друзьями задержимся немного, чтобы вас никто не потревожил, – предложил он. – А когда мы поженимся, Асгерд, твои мать и сестра смогут жить с нами.

– Я не выйду за тебя, пока Вальгарда не повесят, а его людей не сожгут живьем! – сердито воскликнула она.

– За этим дело не станет, – невесело усмехнулся Эрленд. – Стрелу войны уже передают из рук в руки. Если только они раньше не убегут, мы покончим с ними раз и навсегда.

– Хорошо, – кивнула Асгерд.

Ближе к ночи гости разъехались, остались лишь домочадцы Орма, Эрленд и пяток его друзей. С наступлением темноты задул сильный ветер, он принес на своих крыльях снегопад. Незаметно снег перешел в град, словно застучали по крышам копыта коней. В главном зале было темно и тихо, люди сидели кучкой в дальнем его конце. Они мало говорили, но много пили.

Вдруг Элфрида встрепенулась.

– Я что-то слышала, – сказала она.

– Тебе почудилось, – возразила Асгерд, – в такую погоду все прячутся по домам.

Фреда, которую пугал неподвижный взгляд матери, тронула ее за руку и проговорила робко:

– Ты не одна, мама. Твои дочери не покинут тебя.

– Спасибо. – Элфрида выдавила из себя улыбку. – Вы возродите род Орма, чтобы память о нем не стерлась… – Она поглядела на Эрленда: – Не обижай свою жену. Ее предки были вождями.

– С чего бы это мне ее обижать? – ответил он.

В дверь ударили чем-то тяжелым. Сквозь вой ветра донесся крик:

– Открывайте! Открывайте, не то выломаем!..

Мужчины схватились за оружие. Раб откинул засов – и повалился на пол, зарубленный на месте. Высокий, хмурый, со снегом на плечах, в зал вошел Вальгард. Двое викингов прикрывали его с обеих сторон щитами.

Он сказал:

– Пусть женщины и дети выходят, мы их пощадим. Дом окружен моими людьми. Я думаю сжечь его.

Брошенное кем-то копье со звоном отлетело от металлического щита. Дымом запахло сильнее, чем прежде.

– Мало ты причинил нам горя? – крикнула Фреда. – Сжигай все, что хочешь, но я останусь тут, чтобы не быть обязанной тебе жизнью.

– Вперед! – крикнул Вальгард, и в зал ворвалась добрая дюжина викингов.

– Стойте! – воскликнул Эрленд, обнажая меч и нападая на Вальгарда. Сверкнуло лезвие Братоубийцы. Клинок юноши не успел ужалить – топор берсерка рассек тело Эрленда. Перепрыгнув через труп, Вальгард завладел рукой Фреды, а другой викинг схватил Асгерд. Остальные окружили их стеной из щитов. Облаченные в кольчуги и шлемы, они без труда пробились наружу, убив еще троих.

Те, кто остался внутри, вооружились и попробовали вырваться, но часть из них полегла в дверях, а уцелевшие отхлынули обратно. Элфрида с криком бросилась к выходу. Ее викинги пропустили беспрепятственно.

Вальгард связал Фреде и Асгерд руки в запястьях с таким расчетом, чтобы за свободные концы веревок девушек можно было тащить, если они откажутся идти сами. Пламя охватило крышу дома. Элфрида вцепилась в рукав Вальгарда.

– Ты хуже волка, – прорыдала она, – какое новое зло ты замыслил? Что сделали тебе твои сестры, от которых ты видел только хорошее, как ты можешь топтать сердце матери? Отпусти их, отпусти!

Вальгард холодно глядел на нее.