6 декабря. Салов рассказал, что вчера Ухтомский («Спб. ведомости») ездил в Царское, чтобы видеть царя по одному делу, о котором не решился царю доложить, так как застал его очень нервным и расстроенным вследствие письма вел. кн. Сергея Александровича, который написал царю, что в Москве проявляются совсем не верноподданнические чувства и что там все не совсем спокойно. В Петербурге дали название обеим царицам: царица-мать – генеральша, а молодая – полковница.
20 декабря. Вишняков говорил, что в Министерстве финансов уже была комиссия для разбора дела о взятках в Департаменте мануфактур. Председательствовал Витте. Избрали двух лиц – Кобеко и Жуковского, чтобы они сделали расследование. Оказывается, что в этом департаменте: вице-директор, 5 начальников отделений, у которых 5 помощников, – и все взяточники. Вот позор! Эта история возникла так: в Гос. совете Верховский сказал Коковцову, что в его министерстве берут взятки. Коковцов его спросил: «Говорите ли вы это мне как товарищу министра?» Верховский отвечал: «Как Коковцову». Коковцов на это сказал, что про все это скажет Витте. Первый, о котором подумали, был Департамент мануфактур. Когда Верховский узнал, что началось следствие, он сказал, что имел в виду железнодорожный департамент. Таким образом возникает еще второе дело. Вишняков сказал, что он знает лиц, которые составляют целый синдикат для проведения дел в министерстве. Указавшему на дело лицу платится 10 тыс. руб. (т. е. тому, кто принес дело в синдикат), остальные, и это лицо в том числе, делят 90 тыс. руб., которые уплачивает тот, кто желает получить дело. Бывают дела и подешевле.
22 декабря. Был у нас иеромонах Антоний. Про жизнь лаврских монахов он сказал, что они ничем не заняты, полное у них довольство и изобилие; обеды у них в 5 блюд, получают они по 2 тыс. руб. в год на свои собственные расходы, живя на всем готовом, имеют еще от 200 до 250 руб. наградных к праздникам Рождества и Пасхи и, несмотря на подобную обеспеченность, жалуются, что им нечем жить. Взаправду про этих монахов можно сказать, что с жиру бесятся. Это при готовой квартире, отоплении, освещении, готовом столе два раза в день иметь 2500 руб. для одежды, так как предполагается, что монахи должны жить в монастыре и ходить только в церковь, куда девать такую сумму?! Оказывается, они живут такой жизнью, которая и для светского человека явилась бы безобразной, что у них есть семейства вне, понятно, лавры. Многие говорят про разврат этих монахов.
1898 год
30 января. Jules Урусов вспоминал былое время, когда бывали балы в Аничковом дворце, как царица-мать любила танцевать. Балы затягивались до 4 часов. Царица от дирижера Урусова требовала еще танцев, царь косо смотрел. Однажды во время grand rond[70] оказалось, что в оркестре осталось всего два инструмента – флейта и барабан, которые тоже через 3 минуты умолкли. Оказалось, что царь приказал музыкантам по два уходить из оркестра, и, таким образом, бал кончился.
2 февраля. М-me Сукман рассказывала про Клейгельса, что в молодости он доброй репутацией в Петербурге не пользовался, слыл за барышника, перепродавал лошадей, часто обманывал на этих сделках. Это его ремесло в Петербурге до сих пор не забыто. По словам m-me Сукман, у него и теперь есть конюшня, на которой он продает бракованных лошадей. Много темного у него делается.
8 февраля. Е. В. сказал, что с губернаторами Горемыке нет времени говорить, их выслушать. Когда тульский Шлиппе ему сказал, что его заботит голод в этой губернии, Горемыкин ему отвечал: «Охота вам думать о корме для этих скотов», т. е. мужиков.
20 февраля. Говорят, что московским митрополитом будет виленский архиепископ Иероним. При этом вспоминают, что Демидова Сан-Донато по-прежнему питает к нему страсть: из Одессы пропадает (там ее квартира), никто не ведает, куда она уезжает, и, говорят, тогда она скрывается в архиепископском доме. Говорят, что ее страсть к Иерониму напоминает страсть Орловой к Фотию.
22 февраля. Романченко говорил, что проходивший возле сада Зимнего дворца мальчик рассказал ему, что, посмотрев в щелку забора, он увидел в саду царя с двумя собаками; царь бросал палку, которую собаки ловили, при этом царь тоже бегал с собаками. По всему видно, что царь еще молод, что подобные развлечения ему интереснее, чем все доклады министров, которые ему приходится выслушивать.