Три последних самодержца

Из разговора Ванновского с Вивьеном поняла, что под кличкой «Мольтке» идет не Палицын, как я слышала раньше, а Раух, который теперь всемогущий у вел. кн. Николая Николаевича, с которым Палицын уже не в прежних отношениях. Оба полковника сказали, что никогда столько беззаконий не творилось в Военном министерстве, как теперь, под эгидой вел. князя и Палицына. И все это делается в такую минуту, когда левая печать следит за малейшим промахом, чтобы оный тотчас огласить.

Очень разбирали наши гости генерала Мартынова, который инспирирует Меньшикова в «Новом времени», а сам пишет статьи в «Руси». Удивлялись, что Мартынов за трусость во время войны получил теперь Георгия.

А. П. Никольский говорил, что будущая Дума будет хуже первой, что в ней будут бомбы, что ее придется скоро распустить, скорее первой. Полное уныние берет при мысли о будущем. Ведь у нас теперь хаос. Люди, у власти стоящие, говорят, что никогда столько беззаконий не творилось, как теперь. Какая гарантия, если все останется по-прежнему, что дела пойдут лучше, а не хуже? Разве у нас люди, у власти стоящие, все честные люди, умные и патриоты?! Все это пустые верхогляды, за малыми исключениями. Все знают, что у царя сегодня одно, завтра другое — вот и является какофония при таком дирижере — кто в лес, кто по дрова.

2 февраля.

Стишинский острит над «бомбочками» у Витте. Говорят, Витте это сделал, чтобы получить привет от царя, но пока еще привета никакого не получил.

3 февраля.

По словам Зиновьева, Министерство внутренних дел за последнее время занималось «тактикой», а не делом, все придумывало «тактические приемы», как бы ту или другую меру «тактически» провести, и все вышло неудачно. В административные способности Столыпина мало кто верит. Признают, что в марте возможно кадетское министерство.

7 февраля.

Завтракал со мной лейтенант Башмаков. Рассказал он про Дикова, что недавно он собрал всех молодых офицеров, чтобы они решили вопрос — допускать ли евреев во флот. Долго толковали об этом офицеры и ни к какому решению не пришли.

12 февраля.

Штюрмер привел сегодня Гурлянда. Видно, что умный. Оказывается, псевдоним «Васильев» в брошюре «Правда о кадетах» принадлежит Гурлянду, он эту брошюру написал. Держит он себя очень скромно, но — ух, какой хитрый! У Столыпина он теперь persona grata, Крыжановский его терпеть не может, но повредить и спустить его ему не по силам. Гурлянда звезда поднимается. Когда заговорили о том, что закон о выборах им написан, Гурлянд скромно объяснил, что им представленный закон о выборах Булыгину был совсем иной. Он предлагал выборы по сословиям, но им представленный проект подвергся тогда коренной переделке. Понятно было, что он подразумевал Крыжановского.

Из того, что слышишь про Драчевского, выводишь заключение, что он ищет популярности — делает разные льготы, послабления и проч. «Союзу русского народа», который присылал к нему депутацию приветствовать его, Драчевский заявил, что для него все люди, какого бы исповедания они ни были, все равны. Депутация ушла от него разочарованная. Ростовский-на-Дону раввин Айзенштадт приезжал недавно в Петербург, обедал и завтракал у Драчевского; для него был подан отдельный завтрак: яйца, селедка, каша. Все это внесло недоумение среди окружающих градоначальника. Газет Драчевский не читает. Много сидит в кабинете, но чем там занят — неведомо. Бумаги ему подаются секретарем Евреиновым. Внизу бумаги Евреинов пишет карандашом резолюцию, которую целиком Драчевский переписывает сверху и даже карандаша Евреинова не стирает. По всему видно, что он вялый, ленивый. Когда дает приказания полиции, то делает это туманно. Однажды он высказал, что хорошо бы всю мебель вынести у него из кабинета, чтобы приходящие к нему не засиживались.

15 февраля.

А. А. Мосолов говорил про Дедюлина, что он совсем подпадает под влияние своих подчиненных, что, чтобы устроить что-либо у Дедюлина, надо сперва заручиться согласием трех его подчиненных, которых Тренов, бывши на месте Дедюлина, держал в черном теле. Фредерикс сегодня собирался разнести Дедюлина за то, что насчет бомбы 13 февраля узнал от него только 24 часа спустя.

Сегодня А. П. Никольский высказывал, что он становится «оптимистом», что он верует, что в Думе все образуется; если же нет, то ее разгонят, тогда изменят закон о выборах и уже третью Думу, избранную с новыми законами, распускать не придется. Думу будет открывать Голубев (член Гос. совета).

Было предложено гр. Палену, но он отказался ввиду того, что у него немецкий акцент, а это неудобно. Бывший министр Ермолов уклонился оттого, что у него нервы не в порядке, Фриш отказался по старости лет, и вот намечен ради всего этого Голубев, который разбирал дело Гурко.

20 февраля.