Три ошибки Шерлока Холмса

— Ушёл молча? Я? Как бы не так! Я сказал в лицо Лойду, что Фридли не мог быть убийцей, что половина заключённых может это подтвердить, что, наконец, характер следов говорит о том, что это не было внезапным нападением, а револьвер, приставленный к виску, доказывает, что Баррет вплотную подпустил убийцу к себе, чего он никогда бы не сделал, кинься на него пьяный Фридли. Лойд стал краснее помидора и зашипел: «Ступай отсюда, это вообще не твоё дело!» И Гилмор в тон ему, только более вежливо, тоже стал уверять, что они сами теперь во всём этом разберутся. Они убьют Джима. И я не смогу помешать им!

— Если ты станешь им мешать, они убьют тебя! — дрогнувшим голосом проговорил Джон. — И не думай об этом, слышишь! Я не уверен, что они и так-то тебя не ухлопают... Господи, надо было тебе ввязаться! А Гилмор — свинья!

— Моё письмо дойдёт до Лондона, — безучастно глядя в сторону, словно самому себе, прошептал Шерлок. — Сможет ли Уотсон? Найдётся ли человек, который распутает эту нить без меня?

— Да ты с ума сошёл! — взорвался Клей. — О чём ты думаешь?! Подожди, я скоро вернусь. Хотя нет! Послушай, прошу тебя, пойдём к костру, а? Пойдём! Я тебя там оставлю и прогуляюсь по одному дельцу...

Шерлок тихо засмеялся:

— Подслушивать под чужими окнами — нехорошо. Ты же всё-таки лорд.

— Я не лорд, а бастард и подслушивать буду не под, а над окнами. Шерлок, умоляю тебя, идём к костру. Мне страшно оставить тебя одного.

— Можешь не бояться, — голос Холмса совершенно потух, он говорил равнодушно, почти сонно. — Пока в лагере этот Беллейн, комиссар из Лондона, здесь больше никого не убьют. Иди, если уж так хочешь, только будь осторожен.

— Прошу меня не учить! — бросил Джон и исчез в темноте.

Он прошёл, не скрываясь, почти через весь лагерь, затем, дойдя до складов, повернул назад, обогнул сзади офицерские дома и, мышью проскользнув между ними, оказался возле дома полковника Гилмора. В нижнем этаже света не было, но верхние окна были ярко освещены. Это означало, что полковник находится в кабинете либо в спальне.

Джон в полной темноте отыскал конец спускавшейся с крыши пожарной лестницы и, подтянувшись на руках, полез по ней наверх. Перед этим он предусмотрительно обмотал свои цепи собранной возле складов паклей, что позволило ему подниматься бесшумно.

Оказавшись на крыше, Клей прополз по крутому черепичному скату до самого конька и по коньку, распластавшись на нём, чтобы не выделяться на фоне звёздного неба, подобрался к фронтону. Там он, не раздумывая, свесился вниз, рискуя сорваться и рухнуть с высоты третьего этажа, нащупал ногой край больших часов, встал на него, затем присел на корточки и, задержав дыхание, соскользнул на карниз фронтона. Карниз был достаточно широк и не слишком круто наклонен, поэтому Джон без особого труда лёг на него плашмя, оказавшись, таким образом, на расстоянии двух футов от полуоткрытого окна комендантского кабинета.

Голоса находившихся в кабинете людей доносились до него так отчётливо, будто он сидел с ними в одной комнате.

— Вы сами представляете, как это выгодно и легко, — говорил своим приятным низким голосом майор Лойд. — Господин, с которым я связан, приезжает прямо в Перт на своей яхте и забирает всё раз в три месяца. Плата наличными, а деньги в сиднейском банке, на любой фамилии. Безопасно. Этот рудник — золотое дно!

— Да уж, золотое! — ответили нервный голос Гилмора, и что-то стукнуло, должно быть, на стол резко поставили стакан. — А этот человек... он что? Иностранец?

— Ну, какая разница? — голос Лойда стал вкрадчив и мягок. — Платит-то он английскими фунтами.

— Это марает честь наших мундиров, Лойд! — хрипло сказал Гилмор и закашлялся. — Я сожалею, что согласился войти с вами в это омерзительное предприятие. Воровать золото из земли, принадлежащей правительству... Впрочем, вы знали, чем ударить меня: я беден, у меня две незамужние сестры, а тёткино наследство лопнуло: старая стерва вышла замуж!

Что-то забулькало, и послышался слабый звон сдвигаемых стаканов.

— За ваше будущее, дорогой полковник! — послышался голос Лойда. — Через пять-шесть лет вы сможете бросить эту службу и станете одним из самых богатых и блестящих отставников Англии. И самых влиятельных. Ваша жена сможет в театре сидеть рядом с жёнами министров и родственниками королевы. А ваши дети! Вы о них-то должны позаботиться? Судьба вам до сих пор улыбалась, но слегка криво... Право, жаль, что я не открылся вам с самого начала. Но, сознаюсь, я опасался вас. Вы — такой честный человек!

— Раздался судорожный смешок. Затем Гилмор проговорил, будто повторяя заклинание:

— Жёлтый дьявол! Ах, жёлтый дьявол!

Майор Лойд, видимо, подошёл к самому окну — его тихие слова донеслись до Джона очень отчётливо:

— Ну, а как же всё-таки быть с вашей оплошностью, полковник? Надо что-то делать.

— Нет! — крикнул Гилмор, видимо, приходя в ярость. — Нет, я вам говорю! Я не позволю вам этого сделать! Этот человек мне доверился, я дал ему слово. Этого вы из меня не вырвите, хоть насыпьте мне вашего проклятого золота выше головы!