Три ошибки Шерлока Холмса

— Браться, по домам! — громко скомандовал Джон Клей. — Сейчас начнут собирать на ликвидацию происшествия — заставят ночью возиться с проклятыми тачками. А мы уж лучше с утра.

— Поднимут! — уныло протянул беззубый Хик. — Комиссар здесь, так что до утра начальство не потерпит, чтоб тачки грудой валялись.

— Комиссар, едва встав, к складу не пойдёт, ему там делать нечего! — возразил Ринк. — Джони прав: разбредёмся, а не то придётся хребты ломать на ночь глядя, да ещё в темноте. Айда!

И за какие-нибудь две-три минуты площадка опустела.

ГЛАВА 2

Пробуждение на другое утро было самым неожиданным. Почти сразу за ударом гонга послышался выстрел, и затем гонг начал ударять непрерывно, отбивая оглушительную дробь. Сигнал тревоги!

Шерлок и Джон едва успели встать и поспешно обуться, как циновка, закрывающая вход, отлетела в сторону, и в хижинку втиснулись двое солдат, за спинами которых виднелась поджарая фигура лейтенанта Леннерта.

— Встать! — прогремела команда.— Выйти наружу!

Заключённые подчинились, ничего не понимая. Выйдя, они увидели, что между хижинками прохаживаются охранники, а небольшие группы солдат и младших офицеров по двое — по трое поспешно обходят одно за другим жилища каторжников, выгоняя оттуда их обитателей.

— Руки! — скомандовал Леннерт, и когда Холмс и Клей подняли руки над головой, быстро провёл ладонями по их одежде.

Солдаты между тем перерыли всё, что возможно было перерыть внутри хижинки, заглянули под лежанки.

— Ничего нет! — доложил один из них, выходя наружу.

— Я так и думал. — Леннерт повернулся к заключённым. — Марш на место. До отбоя сигнала тревоги из хижин не выходить!

— Как ты думаешь, что могло произойти? — спросил Джон, когда они с Шерлоком вновь оказались в лачужке. — Побег?

— Тебе лучше знать, что это такое,— пожал плечами Шерлок. — Ты тут давно. Но на побег, по-моему, непохоже... Зачем обыскивать-то? Скорее кто-то что-то стянул, и притом немаловажное...

— Чтоб он провалился! — Джон поморщился. — Ну заткнулся бы этот гонг поскорее, голова трещит уже.

И он принялся приводить в порядок распотрошённые солдатами постели и заново расставлять на полочках немудрёные вещицы.

Приблизительно минут через сорок непрерывный звон гонга наконец прекратился. Хмурые разозлённые каторжники вылезли из хижин и поплелись завтракать, тревожно переговариваясь. Никто не знал, что произошло.

Когда завтрак закончился, и солдаты начали выстраивать заключённых для отправки на работу, возле кухни появился всё тот же лейтенант Леннерт. Ни на кого не глядя, он подошёл к Шерлоку и сказал:

— Вы пойдёте со мной.

— Куда? — не удержался Шерлок, хотя вопросы задавать не полагалось.

— К коменданту, — ответил лейтенант, окидывая заключённого каким-то странным, словно бы смущённым взглядом. — Это его приказ.

Холмс успел обменяться с Джоном недоумённым пожатием плеч и пошёл впереди Леннерта по направлению к офицерским домам.

Кабинет полковника Гилмора занимал половину первого этажа комендантского дома. Обставлен он был не просто добротной, но красивой и дорогой мебелью, на окнах висели шёлковые шторы, и даже пол был покрыт ковром, искусно подобранным по расцветке в тон светлым панелям стен и золотистым шторам.

Гилмор стоял у своего стола, и, едва взглянув на него, Холмс понял, что полковник находится в сильнейшем волнении. На столе валялись какие-то бумаги, стоял стакан, наполовину налитый чем-то густо-красным (определённо не вишнёвым соком), а графин с той же жидкостью торчал на сейфе.

Увидев вошедших, комендант шагнул им навстречу, однако сдержался и принял позу, которая должна была выражать величественное достоинство, но выразила только стремление Гилмора взять себя в руки.

— Леннерт, вы свободны, — сказал комендант. — А вы, мистер Холмс, подойдите сюда.

«Ого, мистер! — отметил про себя Шерлок. — Ну, дело серьёзное!».

Он видел Гилмора прежде всего один раз и притом издали, и сейчас с любопытством разглядывал его. Лицо полковника в общем производило приятное впечатление. Неглупое, немного капризное, но достаточно серьёзное, с чувственным ртом и округлым подбородком, с римским носом и гладким выпуклым лбом, оно было бы совсем банально, если бы не быстрый живой взгляд светло-серых глаз, небольших, внимательных, по-юношески любопытных. Сейчас они выражали нескрываемую тревогу и растерянность, и это совершенно разрушало любимую маску Гилмора, маску снисходительного высокомерия.

— Садитесь, — сказал комендант, указывая на стоявшее возле стола неглубокое кресло.

«И сяду!» — подумал Шерлок и преспокойно уселся перед стоявшим комендантом.

Гилмор прошёлся по кабинету большими шагами, потом остановился, в упор глядя на заключённого:

— Мистер Холмс, как вам здесь живётся?

— Так же, как и всем, сэр, — ответил Шерлок.

— Вы ни на что не жалуетесь?

— Нет, благодарю вас.

Гилмор опять зашагал взад-вперёд, опять остановился.