Три одиночества. Созидающий башню: книга II

Как обычно, материализация выпила из Киры уйму энергии, но наконец жалкий трепещущий словно от страха огонёк всё же соизволил почтить своим появлением эту мрачную обитель, вырвав из темноты кусок кирпичной стены и сводчатый потолок. Увы, на этом представление закончилось, ни на что более существенное у Киры не хватило концентрации. К счастью, за этот короткий сеанс огненной магии ей удалось заметить масляную лампу, висевшую на стене совсем рядом с тем местом, где она стояла. Кира сделала несколько коротких осторожных шажков и, протянув руку, нащупала вожделенный осветительный прибор. Ещё один мучительный сеанс материализации, стоивший Кире последних сил, и окружающее пространство наконец осветилось мутным жёлтым светом.

Первый же взгляд на антураж помещения заставил Киру похолодеть от ужаса. И дело было даже не в том, что это действительно оказался какой-то жуткий подвал, а в том, что здесь практически отсутствовало открытое пространство, подвал был уставлен высокими каменными постаментами. Каким чудом Кира избежала фатального столкновения с камнем, оставалось только гадать. Теория вероятности никак не объясняла, почему конечной точкой её прыжка оказался узкий проход между постаментами, а не сам постамент. И всё же тот первый ужас даже близко не смог бы конкурировать со второй волной, накрывшей бедняжку, когда она разглядела на ближайшем постаменте полуразложившиеся останки человека.

— Склеп, — от отчаяния у Киры подкосились ноги, и она плюхнулась прямо на грязный пол. — Семён тоже где-то здесь.

Не сразу Кире удалось заставить себя встать и разыскать тело Семёна. Ей было страшно до одури, словно это не ему, а ей самой предстояло остаться навсегда в этом пыльном мрачном склепе. Собственно, сие утверждение было не так уж далеко от истины, смерть действительно подступила к несчастной женщине вплотную, только умереть пришлось не Кириному телу, а её надежде. В первый момент, когда она увидела Семёна, ей даже померещилось, что он живой, особенно, по сравнению с его соседями, но одного прикосновения к холодной, словно мрамор, коже лица оказалось достаточно, чтобы вспыхнувшая было надежда благополучно отдала концы. Разумеется, Кира всё равно попыталась нащупать пульс на горле покойника и уловить его дыхание, но это были всего лишь бессмысленные метания отчаявшейся женщины.

Сколько времени она провела в склепе, не решаясь оставить тело любимого человека, Кира так и не поняла, время словно остановилось. Лампа давно погасла, но это было даже к лучшему, потому что полуразложившиеся останки покойников были не слишком привлекательным зрелищем, а смотреть на бесстрастное выражение на мёртвом лице Семёна вообще было жутко. От слабости, вызванной потерей сил на материализацию, у Киры подкашивались ноги, и она поймала себя на мысли, что было бы неплохо прилечь рядом с Семёном и уснуть, желательно навсегда. Увы, каменный постамент был очень узким, одноместным, поэтому она просто положила голову на грудь покойного и, обняв его за плечи, застыла рядом.

— Ну вот я и увидела твоё мёртвое тело, — уныло прошептала Кира, — пора поверить в то, что тебя больше нет. — Она попыталась представить свою жизнь без Семёна, но ничего не вышло, картинка просто не сложилась. — Наверное, никакого будущего у меня больше нет, вот я его и не вижу, — равнодушно заключила она.

Мысли текли отстранённо, но как-то с усилием, словно их намазали клеем. Постепенно даже эта вялая мыслительная активность сошла на нет, как бывает перед погружением в сон. Наверное, Кира действительно начала уплывать в спасительную дрёму, но тут одна мысль буквально взорвала её мозг, выбросив из забытья как пробку из тёплой бутылки шампанского. Эта мысль была чёткой, как лезвие бритвы, и ранила не слабее сего острого предмета. Кира вдруг ясно осознала, что в глубине души сожалеет о том, что стала мамой, что если бы ни нужда заботиться о детях, она просто улеглась бы на соседний постамент и осталась тут навсегда вместе с Семёном. Эта крамольная мысль ужаснула Киру, и перед её внутренним взором тут же возникли лица Тиночки и Мартина. Малыши смотрели на забывшую про свои обязанности мамочку с укором и одновременно с сочувствием.

— Нужно срочно отсюда выбираться, — скомандовала себе Кира, но даже не двинулась с места. Покинуть мёртвое тело Семёна оказалось выше её сил. — О моих детях больше некому позаботиться, — она жалобно всхлипнула, — я же не могу оставить их предателю. Может быть, Алиса согласится? — пришла ей в голову шальная мысль. — Точно, нужно с ней поговорить, а потом я сюда обязательно вернусь, — принялась уговаривать себя Кира, — но сейчас нужно подняться и вернуться в Светину квартиру.