Три одиночества. Созидающий башню: книга II

Напрасно Алиса сетовала на Кирину чёрствость, та физически не могла себе позволить увидеть могилу Семёна, ведь это было равносильно признанию факта его смерти. У живого человека никак не могло быть могилы, поэтому Кира всячески избегала даже упоминаний о похоронах. Зато квартира, где они с мужем прожили шесть счастливых лет, притягивала её как магнитом, поскольку играла роль эдакого вещественного символа, связывавшего Киру с Семёном, пусть даже временно отсутствующим.

Зачем Рису понадобилось выдумывать эту историю про похороны? Сам себе он объяснил своё враньё нежеланием травмировать Киру. Типа, ни к чему ей лелеять пустые надежды, которые всё равно никогда не оправдаются. Исчезновение тела Семёна, конечно, было загадочным, но Рис ведь лично проверил это тело на признаки жизни и убедился в их отсутствии. Да и сам Семён однозначно вынес себе приговор, а бессмертные, как известно, разбираются в вопросах жизни и смерти получше простых людей. Так что само по себе исчезновение тела ещё не говорило о его чудесном воскрешении.

Но дело, разумеется, было не только в желании поберечь нервы раненой жены, Рису тупо хотелось поставить точку в её любовной саге с Семёном. А что может быть надёжней могилы? Что ж, поставить точку ему действительно удалось, только не в саге, а в собственной семейной жизни. Кира исчезла из Алата на третий день после того, как очнулась в послеоперационной палате алатской больнички, прихватив с собой детей. Ни объяснений, ни прощанья Рис не дождался.

Впрочем, даже в те три дня, что Кира провела в постели, она практически не реагировала на его слова. Молча выслушав рассказ о гибели Семёна, раненая женщина просто закрыла глаза, типа, устала. Однако жаждущего прощения пособника убийцы реакция жены не смутила, ему требовалось оправдаться, если не перед ней, то хотя бы перед собой. А потому Рис изводил бедняжку своими жалобами на коварство Тесара и собственную доверчивость все те дни, когда она приходила в себя после ранения. Не удивительно, что Кира сбежала из этого ада при первой возможности.

Собственно, покаяние Риса было ей до лампочки, она его не простила, но и не проклинала, он вообще больше не вызывал у Киры никаких чувств, кроме раздражения своей докучливостью. Она просто вычеркнула Риса из своей жизни и с облегчением забыла о его существовании ровно в тот момент, когда перестала его видеть. Если раньше в душе Киры ещё сохранялись тёплые чувства к мужчине, который помог ей пережить разлуку с Семёном, то после его предательства они растворились без остатка. Сколько бы Рис ни клялся в том, что им двигала лишь любовь, Кира ему не верила, ведь в любящем сердце предательство не смогло бы зародиться просто по определению.

И всё же виновной в случившейся трагедии Кира считала не Риса, а себя. Для бессмертного какой-то боевик, даже вооружённый, не представлял серьёзной опасности, беззащитной мишенью Семёна сделало только внезапное появление его любимой женщины. Кира сама подставила его под пули. Прятаться от правды о своей роковой роли в случившейся трагедии она посчитала недостойным, а потому и от Светланы не стала ничего скрывать. Наверное, Кира ждала, что подруга накинется на неё с обвинениями, а потому реакция этой отчаянной претендентки на любовь чужого мужа немало её удивила. Рассказ о гибели Семёна вызвал у Светланы не скорбь и даже не ненависть к виновнице этого несчастья, а радостный ажиотаж.

— Я же тебе говорила, что ты рано его хоронишь, — самодовольство так и сочилось в её словах. — Семёна не так-то просто убить.

— Брось, Света, — Кира обречённо покачала головой, — к чему этот примитивный самогипноз?

— Но ты же не видела его мёртвым, — возразила Светлана.

— Зато я знаю, где находится его могила, — Кире совсем непросто далось это признание, поскольку она запрещала себе даже думать о могиле Семёна, не то что её посетить. — Рис рассказал, где его похоронил.

— А что если он всё-таки жив? — глаза Светланы сверкнули неприкрытой злобой. — Может, твой муженёк похоронил Семёна живьём. Он там, в могиле, задыхается, а тебе хоть бы хны, беспокоишься лишь о том, чтобы не дай бог не потревожить свои нежные чувства.

— Не говори глупостей, — попыталась оправдаться Кира, — никто не стал бы хоронить живого человека.

— Между прочим, раньше такое было не редкостью, — Светлана и не подумала успокоиться, — люди просто погружались в летаргический сон, а их принимали за мёртвых и хоронили. Я про Гоголя такую историю слышала.

— Рис не мог ошибиться, — возразила Кира, — он ведь доктор.

— А с чего убийце спасать свою недобитую жертву? — в словах Светланы несомненно присутствовала определённая логика, но несмотря на своё отвращение к предателю, Кире всё же было трудно поверить в такое низкое коварство со стороны человека, с которым она прожила три года одной семьёй.

— Чего ты от меня хочешь? — она в отчаянии зажмурилась, чтобы не видеть горящий фанатичной верой взгляд подруги. — Я не стану разрывать могилу.

— И не надо, — Светлана тут же перешла на деловой тон, — я сама всё сделаю. Ты только покажи мне нужное место.