Три одиночества. Созидающий башню: книга II

— Вряд ли у меня получится, — в голосе Семёна прозвучало сомнение, и неудивительно, ведь на поддержание жизни Киры он истратил всю свою жизненную энергию без остатка.

— А ты попробуй, — подначил его подселенец.

Семён обречённо вздохнул и… легко поднялся на ноги. Он не только не ощущал слабости, наоборот, его прямо-таки распирало от энергии. Это было довольно странно, ведь у самого Медины никаких запасов энергии не было и в помине. Будучи хозяином тела своего носителя, он нагло расходовал запасы Семёна.

— Ну и откуда ты надыбал столько жизненной силы? — в голосе Семёна явственно прозвучало недовольство. — Убил кого, или как?

— Какой же ты подозрительный, Сэм, — притворно обиделся Медина. — Неужели тебе не пришло в голову, что запасы энергии Магистров неисчерпаемы? Той энергией, что запасают снуки, можно было бы уничтожить с десяток таких миров, как твой.

— Тогда какого лешего ты расходуешь энергию носителя? — возмутился Семён.

— Хороший вопрос, но у меня нет на него ответа, — на этот раз Медина не стал притворяться, будто его задевает недоверчивость бессмертного. — Просто таковы правила для Магистров. Однако в критической ситуации снук открывает мне доступ к своим энергетическим запасам, мы же с ним связаны.

Семён решил дальше не углубляться в конструкцию этой паразитической машинки, у него имелись более актуальные задачи, например, навестить раненую Киру. Увы, одного взгляда на окружавший его пейзаж оказалось достаточно, чтобы убедиться в том, что это был не Алат. Огромный раскидистый дуб, под которым Семён прохлаждался, никак не мог вырасти в горной местности, ему бы тупо не хватило для этого плодородной почвы. А таких дубов вокруг было полно, едва ли ни полноценный дубовый бор. Правда, кое-какие детали ландшафтного дизайна были откровенно чужеродными в этом вроде бы естественном лесном массиве. За могучими стволами явственно проглядывали каменные постройки, в которых Семён с удивлением распознал кладбищенские надгробья и памятники.

— Кладбище, значит, — констатировал он. — Что это за прозрачные намёки?

— Если тебе нужно спрятать дерево, то спрячь его в лесу, — подселенец ехидно хихикнул, — а если мёртвое тело, то, сам понимаешь, лучше кладбища ничего не найти.

— Значит, ты так и не отказался от своей бредовой затеи, — в голосе Семёна послышалась угроза. — Ну ты и упёртый болван, Медина. Я ведь уже сказал, что не собираюсь участвовать в твоей авантюре. Давай, перенеси меня назад.

— Прости, Сэм, но этого я делать не стану, — голос подселенца вроде бы звучал отстранённо, но эмпатический датчик бессмертного уловил какую-то странную волну совершенно не свойственных для этого иномирного монстра чувств: не то печаль, не то сочувствие. Впрочем, углубляться в фрустрации Медины Семён не собирался, поскольку беспокойство за жизнь Киры вытеснило из его головы все прочие переживания.

— Ну и чёрт с тобой, сам доберусь, — отрезал бессмертный, оглядываясь в поисках каких-нибудь ориентиров. — Это хоть тот же самый мир? — неприязненно поинтересовался он, не обнаружив даже признаков гор на горизонте.

— Алат находится отсюда в двух днях пути для обычного человека, — Медина и не подумал юлить, его голос звучал уверенно, но без надрыва, — бессмертный, наверное, сможет добраться за сутки. Вот только для тебя это больше ни имеет никакого значения, потому что тебе некуда возвращаться.

— С чего…, — Семён запнулся, поскольку уже догадался куда клонит его подселенец. — Кира? — его голос невольно дрогнул.

— Твоя жертва оказалась напрасной, — подтвердил его догадку Медина, — она не выжила.

— Ты врёшь! — Семён не удержался и выкрикнул эти слова вслух. — Ты не можешь этого знать.

— Мне не нужно тело, чтобы существовать в этом мире, — тихо произнёс Медина, — я видел, как всё случилось, когда приближался к твоему убежищу. Один из тех, кто нёс носилки, поскользнулся на скале. Нет, они её не уронили, — остановил он возражения оглушённого роковым известием носителя, — но этого и не потребовалось, она умерла почти мгновенно, совсем не мучалась.

Что ж, именно этого Семён и боялся. Любая случайность при транспортировке раненой женщины могла закончиться для неё фатально. Может быть, именно поэтому рассказ Медины не вызвал у него подозрений, зато вызвал возмущение.

— Почему ты её не спас?! — накинулся Семён на подлого подселенца. — Ты ведь был рядом.

— Я не умею оживлять мёртвых, — возражение Медины было так себе, и Семён сразу обнаружил уязвимость в его отмазке.

— Меня же ты оживил, — накинулся он на вруна, — а я к тому моменту точно был уже мёртв, причём довольно долго.

— Не сравнивай бессмертного с обыкновенным человеком, — Медина и не подумал оправдываться. — Твои рефлексы могут поддерживать фоновую жизнь в твоём теле много часов после клинической смерти, а обычный человек если уж умер, то окончательно.

— Ты же даже не попробовал, — процедил сквозь зубы Семён. — Понятное дело, Кира ведь тебе мешала.