Три недели в настоящем

Последним был Борька. Они с Толькой Третьяком появились у нас в первом классе в конце года. И долго никто их своими не считал. Но когда во втором классе случилась авария с ногой Жандроника, они первыми вызвались идти вместе с нами в больницу…

— О! Какими судьбами? — раздалось у меня из-за спины.

Петька Фокин в нашей команде никогда не был, но учился в параллельном классе. И поэтому очень хорошо знал нас всех.

Все входящие стремились меня непременно обнять. И у нас случилась небольшая давка. Одна Оля не стала так бурно проявлять эмоции, просто ткнулась мне в плечо носом и спросила, задрав голову:

— Как ты, Лерочка?

Я уже давно забыл, что наши девчонки звали когда-то меня так.

— Всё нормально, Оля! — ответил я.

И мы нежно приложились губами друг другу к щеке.

Да, с Ольгой у нас долго были особые отношения, пока в прошлом году не появилась, как её все наши стали называть, Рязаниха, Ленка, и не увела меня у неё из-под носа. Но я теперь не жалел, всё было к лучшему.

На кухне состоялось знакомство новоприбывших с членами нашего «клуба». Стало неимоверно тесно. А тут ещё пришёл отец, потом, минуту спустя, двое легальных нелегалов из ещё не до конца организованного Союза Защиты Времени. Вяземский от порога протянул мне торт, а Богданов — бутылку шампанского:

— С днём рождения, дорогой!

Я не знал, что сказать. Мой день рождения всегда был в августе и сегодня это было какой-то ошибкой. А толпа за мной оживилась. Поднялся шум, и за ним никто не услышал о моём несогласии. Хотя об этом факте практически все отлично знали. Отец, тоже не согласный с такой формулировкой, сразу попытался уйти, но я тут же стал его знакомить с Богдановым и Вяземским, и ему поневоле пришлось остаться.

Потом мои одноклассники, несмотря на мои слабые возражения, стали готовить фуршет. Гарик с Борькой быстро принесли из магазина хлеб, здоровую банку корнишон и одноразовые стаканы и вилки. Девчонки обследовали мой холодильник, нашли там начатую пузатую банку с икрой, масло и коньяк Хеннесси в фирменной французской упаковке, который принесла недавно доктор Крайчик в благодарность от своего больного. Мою кровать, сдвинув тумбочку, выставили вертикально в коридор, а на её место притащили второй стол из кухни. Да, тесно у нас стало.

Меня в моей комнате задвинули к окну. Рядом у стола встали: с одной стороны, Оля, а с другой, Иннокентий Семёнович. Пока вокруг все беспокойно разговаривали, Ольга на ушко меня спросила:

— А как там твои отношения с Ленкой? — хотя она наверняка знала о нашем разладе.

— Нормально! — сказал я. — Месяц назад говорили с ней по телефону.

Ольга оживилась.

— Вы разве не встречаетесь?

— Нет, конечно. Ты же сама знаешь. — я подумал, что это Оля снова организовала эту сегодняшнюю встречу одноклассников, чтобы только увидеть меня… Это она умела.

— Я… — но тут её перебил хорошо поставленный голос Юрия Маркеловича:

— Внимание, друзья!.. — через некоторое время все смолкли. — Конечно же вы все знаете этого человека… — все зашевелились, взглянули в мою сторону. — И знаете, что дня рождения сегодня у него быть не может. — лёгкий шум был ему ответом. Все с этим согласились. — Но сегодня Валера родился во второй раз!

Все зашумели уже не сдерживаясь. Когда шум немного смолк, Богданов негромко сказал:

— Давай, Иннокентий Семёнович!

Рядом со мной Вяземский пошевелился и обнял меня за плечо.

— Не все знают, — он говорил негромко, и, чтобы его расслышать все замолчали. — что Валерий Евгеньевич Евграфов является первым путешественником во времени. И, по-видимому, единственным в настоящее время…

Про первого путешественника я был с ним не согласен, но возражать не стал. Мои одноклассники, которые, конечно, этого не знали, смотрели в нашу сторону широко распахнутыми глазами. Похоже, они воспринимали это как бред, или буйную фантазию. Отец, который стоял напротив, рядом с Богдановым, кивнул. Димка рядом с ним хотел что-то возразить, но Олег строго покачал у Профессора перед носом пальцем.

— Так, вот! — Вяземский стал говорить громче. — Сегодня он совершил невероятное! С риском для жизни, практически, в одиночку, помог нам задержать опасного вооружённого террориста… До сих пор, что он живой, не верю!.. С днём рождения, дорогой!..

Что тут поднялось!

— С днюхой, Валери! — поднимая стаканы, кричали Дэдэ, Гарик и Борька. Они всегда меня звали на английский манер.

Олег, Дима и отец с Юрием Маркеловичем стали вместе что-то громко обсуждать. Но за общим шумом, я уже ничего не слышал. Про коньяк в стаканах никто из них уже не помнил. Я с шорохом сдвинул стаканы с Иннокентием Семёновичем, Ольгой и Жандроником. У дам в стаканах расплёскивалось пенящееся шампанское. И мы выпили.

Да, и я теперь почувствовал, что это истинно мой праздник. Как здорово, что все они пришли ко мне сегодня!

А последним актом спектакля стало появление Лики. Я подумал, что мне привиделось, когда за плечом у Олега бесшумно возникла знакомая светлая вязанная шапочка и бело-красный шарф… И её внимательные глаза.