Три недели в настоящем

Дальше были умелые фигуры в чёрном, ухватившие через разбитые стёкла за руки мою противницу. Были потом гидравлические разжимы, с помощью которых нас выковыривали из груды покорёженного металла. Был квалифицированный парень, который за пару минут вставил мои позвонки на шее, куда надо…

И Алия потом рыдала, видно оттого, что такая лёгкая жертва от неё ушла. И долго билась в руках спецназа. Впрочем, возможно это было из-за Вахида… А Вахид получил своё сразу. Он не был, как я, привязан ремнями и вышиб себе мозги о кузов со стеклом… Зрелище не для слабонервных! Даже видавший всё спецназ коробило!

* * *

Я в тот день на работу больше решил не ходить. Хватит! У порога сбросил с себя забрызганную кровью Вахида дядькину куртку и снова залез под душ…

Стоял под холодными струями, приходил в себя и неспешно размышлял. Почему всё так случилось со мной? Не с кем-нибудь, а именно со мной… Может быть мне удавалось перемещаться в недавнее прошлое из-за каких-то моих генетических дефектов. Или, может быть, оттого, что я, единственный из ныне живущих, был на собственном опыте знаком с технически вынужденным перемещением во времени. Возможно, была коллизия обоих этих факторов… Но это абсолютно неестественно! Я чувствовал себя дефектным. Мне было стыдно того, что я настолько отличаюсь от обычных нормальных людей! Они мною должны брезговать… И ещё предвидение в полусне. Впрочем, по этому-то параметру я не настолько уникален. И это немного утешало.

Звонок своего телефона я расслышал сразу. Мокрым, с текущей по телу водой, выбрался из кабины и, оставляя мокрые следы, добрался до лежащей на коврике у двери куртки. Телефон надрывался оттуда. Звонил Вяземский.

— Как твои дела, Валера?

— Настроение, правда, дерьмовое, но в остальном — всё неплохо…

— С настроением ты зря! Знаешь ты какую птицу сегодня поймал? У-у! Это орлица! И она уже призналась, что должна была убить тебя. Но её отговаривал подельник… И до сих пор она не поймёт, как тебе удалось выкрутиться. У неё все карты в руках были…

— Зачем я им был нужен? Меня ведь куда-то в лес везли. Шлёпнули бы прямо в городе…

— Я уверен: это следы МВ. Но следствие только ещё началось. Будущее покажет!

Вяземский замолк, а потом вдруг своим словам рассмеялся. Да, о будущем мы с ним знали много, гораздо больше всех остальных. А я впервые слышал смех этого человека. И поэтому рассмеялся тоже.

— А ещё, Иннокентий Семёнович, был кто-то третий. Молодой человек в чёрном… — напомнил я.

— Это твой сосед из пятидесятой квартиры. Коростылёв Павел. Студент. Его вчера наняли следить за тобой за триста рублей…

— Триста тысяч? — удивился я.

— Нет. Не тысяч. Просто триста… Мы его подержим немножко, так, чтобы научился отличать праведные деньги от грязных…

— Зря! Я бы его отпустил сразу. Или, на вашем месте, предложил бы работать для дела за небольшую мзду… Студенты более всего чувствительны к несправедливому распределению благ и неравнодушны к быстрым деньгам.

Я судил по себе, когда был ещё студентом.

— Хорошо! — усмехнулся Вяземский. — Я подумаю. А операцию ты провёл великолепно. Ни одного замечания. И обошлось малой кровью… Правда, всмятку один служебный автомобиль, но, кроме бородатого, все целы. Даже ни царапинки не получили. И ни одного выстрела не было. Хотя, весь автомобиль был складом оружия. И всё было на боевом взводе… Такое только в сказках бывает. И операцию разрабатывать времени совсем не было… Но ты ведь знал, что так будет?

— Знал, конечно, Иннокентий Семёнович! Но отражать это в ваших документах не надо… Операцию успешно разработали и осуществили, конечно, вы. Я был просто маленьким консультантом. И подсадной уткой…

Глава 20 Новое начало

Ведал бы кто, как это отвратительно, знать что-то важное, и не иметь ни малейшей возможности поделиться этим с другими!

Потому, что я единственный такой урод. Мне никто не поверит!

Что могу по своему желанию ворочать время вспять мне лучше было бы и не знать. Никто, как я, не может переиграть любые случайности, даже избежать встречи с неминуемой смертью… Я только за последние сутки трижды это сделал. Правда, в первый раз меня напугало лишь моё предвидение. Но оно точно смоделировало ситуацию. Так что, я думаю, не верить предвидению я не имел права. Вяземский сказал мне, что в планах этой Алии Умарсултановой было спрятать моё тело с простреленной головой недалеко от Котельничского полигона. Дорога туда примерно такая, какую я чувствовал, лёжа в багажнике. Двадцать километров по приличному асфальту и километров пять по хорошему бездорожью в лесу. Новую дорогу туда построят только в будущем году.

Я Иннокентию Семёновичу обещал, но не представлял даже как сказать о своих переигранных путешествиях. Ведь на виду остаётся только последний вариант. Все остальные броски даже следа в истории не оставляют. А, что у меня шансов остаться в живых практически не было, знаю лишь я один.

Дима позвонил в половине десятого.

— Что у тебя случилось? Вяземский сказал, что ты снова нуждаешься в помощи…

Да, именно в Димке я и нуждался. Я сказал: