Три мушкетера (адаптированный пересказ)

Никакие попытки д’Артаньяна разузнать, что за имена скрываются за прозвищами его друзей, не привели к успеху. Он решил пока не настаивать и ждать, пока судьба подарит ему подходящий случай, чтобы узнать поподробнее о прошлом Атоса, Портоса и Арамиса.

Тем временем королевские пистоли подошли к концу, и Планше начал находить свое полуголодное существование неудобным, на что и принялся пенять своему хозяину. Трое друзей д’Артаньяна в один голос порицали Планше и советовали поставить его на место. Атос рассчитал бы такого недостойного слугу немедля, Портос задал бы ему трепку, а по мнению Арамиса, д’Артаньян просто распустил Планше, ибо, как известно, кроме слов восхищения, господин вообще не должен ничего слышать от слуги.

Д’Артаньян избрал собственный оригинальный способ указать Планше его место в жизни. С этой целью он как следует выпорол слугу, а затем категорически запретил тому бросать службу без его, д’Артаньяна, согласия.

– Заруби себе на носу, – закончил свое напутствие д’Артаньян, – что судьба ко мне благосклонна. Лучшие времена не заставят себя ждать. Если ты останешься у меня, тебя ждет блестящее будущее. Поскольку у тебя пока не хватает ума понять это, я, как добрый господин, не могу допустить, чтобы ты пропал по своему недомыслию, а потому не могу отпустить тебя со службы.

Мушкетеры одобрили подход д’Артаньяна к воспитанию слуги, а сам Планше проникся столь глубоким уважением к хозяину, что больше никогда не заикался об уходе.

Д’Артаньян окунулся в новый для него мир мушкетерского полка, он, хотя и не состоял на службе, с трогательной добросовестностью исполнял обязанности, как если бы уже был мушкетером, – например, стоял в карауле вместе с товарищами. Вскоре, по приказу короля, его зачислили в гвардейскую роту кавалера Дезэссара, и тогда уже Атос, Портос и Арамис, в свою очередь, принялись стоять на карауле вместе с новоиспеченным гвардейцем.

8. Господин Бонасье

Как уже говорилось, сорок пистолей короля Людовика растаяли довольно быстро. Надо было на что-то жить дальше, и четверо друзей занялись поиском денег. Вначале Атос кормил друзей на свои средства, потом куда-то исчез Портос, а, появившись с деньгами, целых две недели содержал их, затем Арамис пристроил какому-то издателю часть прочитанных книг на богословские темы и выручил несколько пистолей. Потом пришла пора получать от знакомых приглашения на обеды и приводить с собой голодных друзей. У д’Артаньяна знакомых в Париже почти не было, и потому ему было очень стыдно, что он пока не может прийти своим друзьям на помощь. Впрочем, ему удалось однажды угостить их обедом у гвардейского корнета, который, увидев, что вместо одного гостя явилось четыре, проявил неслыханную щедрость. Второй раз друзья, позавтракали у одного священника родом из Гаскони, уничтожив у него двухмесячный запас шоколада.

Однажды Планше ввел в комнату д’Артаньяна скромно одетого человека лет пятидесяти, невысокого, полноватого. Лицо гостя показалось д’Артаньяну знакомым, хотя он никак не мог вспомнить, где и когда мог встречать этого человека.

– Господин д’Артаньян, – начал посетитель, – мне рассказывали о вас, как о человеке мужественном и умеющем хранить тайны. Присмотревшись к вам, я пришел к выводу, что могу обратиться к вам за защитой.

– Слушаю вас, сударь, – кивнул д’Артаньян, чувствуя, что разговор обещает некоторую выгоду.

– Дело касается моей жены. Она чудесная женщина, добрая, умная. Ни разу за три года я не пожалел о том, что меня женили на ней, – поведал гость. – Но вот теперь… Понимаете, она приходится крестницей господину де Ла Порту, камердинеру королевы. Он-то и устроил мою жену кастеляншей к ее величеству. Ла Порт очень предан королеве. Он хотел, чтобы подле нашей повелительницы, которую незаслуженно подозревает во всех смертных грехах король и против которой строит козни кардинал, был хоть один верный человек.

– И что же?…

– Мы были очень довольны, сударь, очень, – заторопился посетитель. – Это хорошая служба. Моя жена пару раз в неделю навещала меня, потом я провожал ее обратно в Лувр. А вот вчера утром она неожиданно исчезла.

– Исчезла?

– Да, сударь. И я полагаю, что ее похитили.

– Вы кого-нибудь подозреваете?

– Да.

– И кто же этот коварный искуситель?

– Понимаете, сударь, я уверен, что в этом деле замешана не столько любовь, сколько политика. Или вернее, любовь, но не моей жены, а одной очень высокопоставленной дамы.

– Госпожи де Буа-Траси?

– Я же сказал – очень высокопоставленной…

– Выше, чем госпожа д’Эгильон?

– Безусловно.

– Выше, чем госпожа де Шеврез?

– Гораздо выше.

– Вы хотите сказать…

– Именно так, сударь.

– И кто же…

– Герцог Бекингэм, сударь, – чуть слышно пролепетал гость. – Видите, как я откровенен с вами, господин д’Артаньян. Мне рассказала об этом жена. Королева предполагает, что герцогу было отправлено от ее имени письмо, чтобы вы звать его в Париж и заманить в ловушку.

– При чем здесь в таком случае ваша жена?