Три мушкетера

Положение действительно было ужасно. Герцог Бекингэм вернулся в Лондон, г-жа де Шеврез находилась в Туре. Зная, что за ней следят настойчивее, чем когда-либо, королева смутно догадывалась, что предаёт её одна из её придворных дам, но не знала, кто именно. Ла Порт не имел возможности выходить за пределы Лувра; она не могла довериться никому на свете.

Ясно представив себе, как велико несчастье, угрожающее ей, и как она одинока, королева не выдержала и разрыдалась.

- Не могу ли я чем-нибудь помочь вашему величеству? - произнёс вдруг нежный, полный сострадания голос.

Королева порывисто обернулась; нельзя было ошибиться, услышав этот голос: так говорить мог только друг.

И действительно, у одной из дверей, ведущей в комнату королевы, стояла хорошенькая г-жа Бонасье. Она была занята уборкой платьев и белья королевы в соседней маленькой комнатке и не успела выйти, когда появился король. Таким образом, она слышала всё.

Королева, увидев, что она не одна, громко вскрикнула. В своей растерянности она не сразу узнала молодую женщину, приставленную к ней Ла Портом.

- О, не бойтесь, ваше величество! - воскликнула молодая женщина, ломая руки и плача при виде отчаяния своей повелительницы. - Я предана вашему величеству душой и телом, и, как ни далека я от вас, как ни ничтожно моё звание, мне кажется, что я придумала, как вызволить ваше величество из беды.

- Вы! О небо! Вы! - вскричала королева. - Но взгляните мне в глаза. Меня окружают предатели. Могу ли я довериться вам?

- Ваше величество, - воскликнула молодая женщина, падая на колени, - клянусь моей душой, я готова умереть за ваше величество!

Этот крик вырвался из самой глубины сердца и не оставлял никаких сомнений в его искренности.

- Да, - продолжала г-жа Бонасье, - да, здесь есть предатели. Но именем пресвятой девы клянусь, что нет человека более преданного вашему величеству, чем я! Эти подвески, о которых спрашивал король… вы отдали их герцогу Бекингэму, не правда ли? Эти подвески лежали в шкатулке розового дерева, которую он унёс с собою? Или я ошибаюсь, или не то говорю?

- О боже, боже! - шептала королева, у которой зубы стучали от страха.

- Так вот, - продолжала г-жа Бонасье, - эти подвески надо вернуть.

- Да, конечно, надо. Но как, как это сделать? - вскричала королева.

- Надо послать кого-нибудь к герцогу?

- Но кого? Кого? Кому можно довериться?

- Положитесь на меня, ваше величество. Окажите мне эту честь, моя королева, и я найду гонца!

- Но придётся написать!

- Это необходимо. Хоть два слова, начертанные рукою вашего величества, и ваша личная печать.

- Но эти два слова - это мой приговор, развод, ссылка…

- Да, если они попадут в руки негодяя. Но я ручаюсь, что эти строки будут переданы по назначению.

- О господи! Мне приходится вверить вам мою жизнь, честь, моё доброе имя!

- Да, сударыня, придётся. И я спасу вас.

- Но как? Объясните мне, по крайней мере!

- Моего мужа дня два или три назад освободили. Я ещё не успела повидаться с ним. Это простой, добрый человек, одинаково чуждый и ненависти и любви. Он сделает всё, что я захочу. Он отправится в путь, не зная, что он везёт, и он передаст письмо вашего величества, не зная, что оно от вашего величества, по адресу, который будет ему указан.

Королева в горячем порыве сжала обе руки молодой женщины, глядя на неё так, словно желала прочесть всё таившееся в глубине её сердца.

Но, видя в её прекрасных глазах только искренность, она нежно поцеловала её.

- Сделай это, - воскликнула она, - и ты спасёшь мою жизнь, спасёшь мою честь!

- О, не преувеличивайте услуги, которую я имею счастье оказать вам! Мне нечего спасать: ведь ваше величество - просто жертва гнусных происков.

- Это правда, дитя моё, - проговорила королева. - И ты не ошибаешься.

- Так дайте мне письмо, ваше величество. Время не терпит.

Королева подбежала к маленькому столику, на котором находились чернила, бумага и перья; она набросала две строчки, запечатала письмо своей и протянула его г-же Бонасье.

- Да, - сказала королева, - но мы забыли об одной очень важной вещи.

- О какой?

- О деньгах.

Г-жа Бонасье покраснела.

- Да, правда, - проговорила она. - И я должна признаться, что мой муж…

- У твоего мужа денег нет? Ты это хотела сказать?

- Нет, деньги у него есть. Он очень скуп - это его главный порок. Но пусть ваше величество не беспокоится, мы придумаем способ…

- Дело в том, что и у меня нет денег, - промолвила королева. (Тех, кто прочтёт мемуары г-жи де Моттвиль, не удивит этот ответ.) - Но погоди…

Анна Австрийская подошла к своей шкатулке.

- Возьми этот перстень, - сказала она. - Говорят, что он стоит очень дорого. Мне подарил его мой брат, испанский король. Он принадлежит лично мне, и я могу располагать им. Возьми это кольцо, обрати его в деньги, и пусть твой муж едет.

- Через час ваше желание будет исполнено.

- Ты видишь адрес, - прошептала королева так тихо, что с трудом можно было разобрать слова, - «Милорду герцогу Бекингэму, Лондон».

- Письмо будет передано ему в руки.

- Великодушное дитя! - воскликнула королева.