Три мушкетера

- Хорошо, - сказал он, презрительно глядя на солдата, - я покажу тебе разницу между храбрым человеком и таким трусом, как ты. Оставайся. Я пойду сам.

Быстрым шагом, зорко глядя по сторонам, следя за каждым движением противника, применяясь ко всем неровностям почвы, д'Артаньян добрался до второго солдата.

Было два способа достигнуть цели: обыскать раненого тут же на месте или унести его с собой, пользуясь его телом как прикрытием, и обыскать в траншее.

Д'Артаньян избрал Гримо способ и взвалил убийцу на плечи в ту самую минуту, когда неприятель открыл огонь.

Лёгкий толчок, глухой звук трёх пуль, пробивших тело, последний крик, предсмертная судорога - всё это сказало д'Артаньяну, что тот, кто хотел убить его, только что спас ему жизнь.

Д'Артаньян вернулся в траншею и бросил труп рядом с раненым, который был бледен как мертвец.

Он немедленно начал осмотр: кожаный бумажник, кошелёк, в котором, очевидно, лежала часть полученной бандитом суммы, стаканчик для игральных костей и самые кости - таково было наследство, оставшееся после убитого.

Д'Артаньян оставил стаканчик и игральные кости на том месте, куда они упали, бросил кошелёк раненому и жадно раскрыл бумажник.

Между несколькими ненужными бумагами он нашёл следующее письмо, то самое письмо, ради которого он рисковал жизнью:

«Вы потеряли след этой женщины, и теперь она находится в полной безопасности в монастыре, куда вы никоим образом не должны были её допускать. Постарайтесь, по крайней мере, не упустить мужчину. Вам известно, что у меня длинная рука, и в противном случае вы дорого заплатите за те сто луи, которые от меня получили».

Подписи не было, но письмо было написано миледи - д'Артаньян не сомневался в этом. Поэтому он спрятал его как улику и, защищённый выступом траншеи, начал допрос раненого. Последний сознался, что вместе с товарищем, тем самым, который только что был убит, он взялся похитить одну молодую женщину, которая должна была выехать из Парижа через заставу Лавильет, но что, засидевшись в кабачке, они опоздали на десять минут и прозевали карету.

- И что же вы должны были сделать с этой женщиной? - с тревогой спросил д'Артаньян.

- Мы должны были доставить её в особняк на Королевской площади, - сказал раненый.

- Да-да! - прошептал д'Артаньян. - Это именно так, к самой миледи.

И молодой человек задрожал, поняв, какая страшная жажда мести толкала эту женщину в её стремлении погубить его и всех, кто его любил, поняв, как велика была её осведомлённость в придворных делах, если она сумела всё обнаружить. Очевидно, свои сведения она черпала у кардинала.

Однако среди всех этих печальных размышлений одна мысль внезапно поразила его и исполнила величайшей радости: он понял, что королева разыскала наконец тюрьму, где бедная г-жа Бонасье искупала свою преданность, и что она освободила её из этой тюрьмы. Теперь письмо, полученное им от г-жи Бонасье, и встреча с ней на дороге в Шайо, встреча, когда она промелькнула, как видение, - всё стало ему понятно.

Итак, отныне, как и предсказывал ему Атос, появилась возможность разыскать молодую женщину, ибо не существовало такого монастыря, в который нельзя было бы найти доступ.

Эта мысль окончательно умиротворила д'Артаньяна. Он повернулся к раненому, с тревогой следившему за каждым изменением его лица, и протянул ему руку.

- Пойдём, - сказал он, - я не хочу бросать тебя здесь. Обопрись на меня, и вернёмся в лагерь.

- Пойдёмте, - ответил раненый, не в силах поверить такому великодушию. - Но не для того ли вы берете меня с собой, чтобы отправить на виселицу?

- Я уже дал тебе слово, - сказал д'Артаньян, - и теперь вторично дарю тебе жизнь.

Раненый опустился на колени и стал целовать ноги своего спасителя, но д'Артаньян, которому совершенно незачем было оставаться дольше так близко от неприятеля, прекратил эти изъявления благодарности.

Гвардеец, вернувшийся в лагерь после первых выстрелов с бастиона, объявил о смерти своих четырёх спутников. Поэтому все в полку были очень удивлены и очень обрадованы, увидев д'Артаньяна целым и невредимым.

Молодой человек объяснил колотую рану своего спутника вылазкой врага, которую тут же придумал. Он рассказал о смерти второго солдата и об опасностях, которым они подвергались.

Этот рассказ доставил ему подлинный триумф. Всё войско целый день говорило об этой экспедиции, и сам герцог Орлеанский поручил передать д'Артаньяну благодарность.

Всякое доброе дело несёт награду в себе самом, и доброе дело д'Артаньяна вернуло ему утраченное спокойствие. В самом деле, д'Артаньян считал, что может быть совершенно спокоен, раз один из двух врагов убит, а другой безраздельно предан ему.

Это спокойствие доказывало лишь одно - что д'Артаньян ещё не знал миледи.

XII АНЖУЙСКОЕ ВИНО

После вестей о почти безнадёжной болезни короля вскоре в лагере начали распространяться слухи о его выздоровлении, и, так как король очень спешил лично принять участие в осаде, все говорили, что он двинется в путь, едва лишь будет в состоянии сесть на лошадь.