Три мудреца в одном тазу

— Эх, да у вас тут ячменя, что ль, нету? — присвистнул Колобков.

— Да, в их языке нет такого слова, — подтвердил Чертанов.

— Эх вы, бедолаги… Тогда извините. Если б заранее знать, я бы вам семян привез… хотя погоди-ка. Братва лихая, шнель, сбегайте на кухню, спросите у бабушки ячменя. Может, есть все-таки…

— А чего я?… — одновременно заныли близнецы.

— А того, что я вам сейчас влындю. Серега, скажи папуасу, чтоб не горевал — обеспечим мы ему ячмень.

— А хмель? — равнодушно спросил Чертанов. — У них и хмель тоже не растет.

— Тьфу, все не слава богу! Хмель, хмель… Светулик, откуда этот хмель берут?

— Не знаю.

— Как это «не знаю»?

— А так и не знаю. Пап, я тебе что — живая энциклопедия?

— Ладно, не надо. Серега, спроси у папуаса, чего он так жмется?

Вождь Неосто, тихо постанывая и переминаясь с ноги на ногу, объяснил, что он немножко перепил пива, и теперь ему срочно надо бежать до отхожего места, иначе он рискует превратиться в чумбуи-леки. А отхожее место на Магуке расположено так же далеко от частокола, как и на Бунтабу.

— Гы-гы, вот уж проблема-то! — расплылся в улыбке Колобков. — Серега, скажи папуасу, чтоб шел в наш гальюн и спокойно избавлялся от зла.

Неосто въедливо поинтересовался, очищено ли их отхожее место от плохих духов, не рискует ли он подцепить там скверну? Это ведь дело такое — где попало нельзя, а то осквернишься по нечаянности и все, жизнь, считай, закончена. Чертанов заверил его, что очищено самым лучшим шаманом, годится для любого мбумбу.

Вождь ему не поверил. Но мудро рассудил, что все равно никто не узнает, так что ничего страшного. А если кто-нибудь спросит, он будет все отрицать.

— Вон туда беги, — указал Колобков. — Та дверь, железная. И смыть потом не забудь.

Чертанов открыл было рот, чтобы перевести, но вождь уже бежал со всех ног. Он резко залетел в дверь… и оттуда послышался дикий вопль разъяренной великанши. Неосто вылетел в коридор, как пробка из бутылки шампанского, а следом появилась покрасневшая от гнева Матильда Афанасьевна.

— Это что ж это такое, а?!! — уперла руки в бока грозная теща. — Порядочной женщине уже нельзя уединиться, как всякие черножо… негры подглядывать лезут?! А вы поулыбайтесь, поулыбайтесь, Петр Иваныч, сейчас и вам достанется! Про ужин лучше сразу забудьте — не будет вам сегодня ни черта!

— А мы у папуасов наелись, — сладенько улыбнулся Колобков. — Серега, переведи вождю, чтоб не обижался — это моя теща, у нее пружина стальная в башке.

— Я вам дам пружину!.. — еще пуще взбеленилась Матильда Афанасьевна.

А вождь Неосто поднимался на ноги. И взирал на пожилую даму с подлинным благоговением. Он глупо ухмыльнулся, потупил взор, а потом протянул руки… и тут же по ним получил.

— Убери лапы, негр! — рявкнула на него мадам Сбруева. — Петр Иваныч, а ну наденьте намордник на своего арапа!

— Теща, что с нее взять? — пожал плечами Колобков, утешая обиженного вождя. — А вы бы, Матильда Афанасьевна, изнутри запирались, ничего бы и не было.

Та только фыркнула.

— Кто это был, Серге? — торопливо спросил вождь, провожая удаляющуюся корму Матильды Афанасьевны влюбленным взглядом.

— Теща нашего вождя.

— Теща — это мать жены? — уточнил Неосто. — Ай, такая красивая женщина и такая уродливая дочь!

— Да, супруга у Петра Иваныча ничего для своего возраста… дочь?! — поразился Чертанов. — Вы имеете в виду…

— Сам Фотороксто, да славятся его плечи и чресла, не отказался бы от такой жены! — облизнулся вождь. — Серге, спроси у своего вождя — пусть отдаст мне свою тещу в жены, а?!

Чертанов почувствовал, что ему нужно присесть. Хотя подумав, он понял, что по меркам племени Магука Матильда Афанасьевна действительно смотрится писаной красавицей — особенно в плане фигуры. А уж что прельстило вождя больше всего — так это ее усы. Усы у женщины считаются в Магуке высшей степенью привлекательности — именно их призвана символизировать черная полоска на верхней губе. Но, конечно, настоящие ценятся в сотню раз дороже.

— Она хоть и белая, но это ничего, — торопливо сказал Неосто. — Шаманы говорят, у Фотороксто, да славятся его плечи и чресла, тоже была белая жена. Это ничего. Белая жена с красотой богини… хвала тебе, Фотороксто, да славятся твои плечи и чресла!

— Серега, ты чего так странно смотришь? — забеспокоился Колобков, поняв, что говорят о чем-то интересном. — Переводи, мне же тоже интересно!

— Петр Иваныч, тут вождь того… предложение делает.

— Торговое, что ли?

— Руки и сердца.

— Тебе?! — гоготнул восхищенный Колобков. — Ну, Серега, поздравляю! Когда свадьба?

— Не мне. Вашей теще.

— Ыгык!.. — захлебнулся слюной бизнесмен. — Прикалываешься, что ли?

— Да нет… Она вроде по местным стандартам чуть ли не Венера получается…

— В смысле? Планета, что ли?

— Да нет, почему планета? — удивился Чертанов. — Богиня…

— Серега, не мути воду. Я школьный курс астрономии еще не забыл. Венера — это планета, голубенькая такая. Я ее сам один раз в телескоп видел — был у нас один ботаник, Левка, он мне показывал…