Три мудреца в одном тазу

— Так поужинать они уже поужинали. А мы, получается, на завтрак пойдем. Или на обед. Во, положи ухо на эту щелку… да не на эту, а на эту! Ты что, слепой, не видишь, куда показываю? Слышишь, булькает? Это они для нас котлы готовят. Варить будут. Я видел, когда нас вели — пять штук, каждому по одному.

— А тех… ука-ука… их они варить не будут?…

— Не будут. И жарить не будут. И сырыми жрать не будут. Они их вообще с собой не взяли — так там и бросили. А своих мертвых в озере утопили.

— Почему?

— Светка думает, они людей просто так не едят — сначала нужно убить по особым правилам. Ну чтоб вроде как кошерно получилось, понимаешь?

Чертанов схватился за голову, застонал и начал биться лбом об стену. Правда, уже после первого удара остановился — это оказалось больно.

— Серега, возьми себя в руки, — строго приказал Колобков. — Знаешь, что главное в танке? Не бздеть! Не плачь, солдат, все образуется!

— Как?!!

— Как-нибудь. До рассвета еще часов десять — мало ли что там произойдет? А вдруг будет землетрясение и все отменят?

— Сомневаюсь что-то…

Света завозилась, сонно почмокала губами, а потом приподнялась на локте, растерянно глядя на отца и дядю Сережу.

— Мне бабушка приснилась… — вздохнула она.

— Да, мне тоже, бывает, кошмары снятся, — посочувствовал Колобков. — И тоже всегда про Матильду.

— Шеф, с вами все нормально?… — разомкнул налитые кровью глаза Валера. — Может, врезать кому-нибудь?…

— Светулик, прелесть моя блондинистая, помоги ребятам, а то им совсем плохо. Валерыч, тебе повязку поменять не надо?

— Терплю…

— Это есть гут. Серега, а ты с этой рогатой там определись — у вас с ней понимание, тебе и карты в руки. Шнель!

Чертанов послушно поднялся на ноги… и тут же снова упал. Похоже, ему разбили коленную чашечку — больно было неимоверно. Он крепко сжал челюсти, с трудом удерживаясь от дикого крика — привлекать внимание сторожей совсем не хотелось.

Света занялась телохранителями. Гена, в принципе, обещал скоро прийти в норму — его только оглушили и еще сломали пару ребер. А вот насчет Валеры она крепко беспокоилась — сняв грязные бинты, самозваная докторша обнаружила, что рана воспалилась и начала гноиться. Влажный климат тропиков крайне скверно действует на всякие болячки — простейшие самых разных типов тут же радостно лезут в новый дом. Аж в проходе застревают.

К тому же аптечка серьезно пострадала — мбумбу переворошили все вещи пленников. Кое-что забрали, в том числе и браунинги. Саму аптечку не тронули, но большую часть медикаментов и инструментов из нее вытащили. Особенно Свету огорчала потеря йода — его зачем-то прихватил шаман. Собственно, им оставили только бинты и марлю.

Перебинтовывая Валеру заново, она огорченно цокала языком — судя по бледности телохранителя, липкому холодному поту, поверхностному дыханию и слабому, но частому пульсу, открылось внутреннее кровотечение. Скорее всего, в животе — ударили его в спину, но в нижней части. В таких случаях надо приложить лед или еще что-нибудь холодное, но у Светы ничего такого не было — разве что каменный пол. И она очень сильно сомневалась, что Валеру удастся спасти — даже если в срочном порядке доставить его на «Чайку», совершенно не факт, что это чем-то поможет. Да, на борту есть небольшой лазарет, но ни одного профессионального медика — только сама Света. Единственная надежда на трех старых волшебников.

То есть, вообще никакой надежды.

— О-э-у… о-э-у… — еле слышно доносилось снаружи. То напевал шаман, беседующий с ночными духами. — О-э-у… а-аро-о… а-аро-о… э-эро… э-эро…

Колобков слушал это пение даже с некоторым удовольствием — ему понравилась мелодия. Сергей и Света раздраженно смотрели на улыбающегося бизнесмена и единодушно думали, что Петр Иванович вряд ли расстроится, даже если все прямо сейчас провалится в тартарары.

— О-э-у… о-э-у…

А потом раздался грохот пистолетного выстрела, чей-то болезненный вскрик и все стихло. Пленники одновременно прильнули к щелям, но больше никаких звуков не доносилось…

— Башку он себе, что ли, продырявил? — прошептал Колобков. — Дорвался папуас до пистолета… там как раз один патрон оставался…

— О-э-у… о-э-у…

Петр Иванович разочарованно чертыхнулся. Пратгуста не зря прославился, как самый мудрый человек в племени, — он сообразил, что во время выстрела браунинг следует направить дулом от себя. Поэтому и подстрелил всего-навсего чью-то жену, пробирающуюся к отхожему месту. По меркам мбумбу — невелика потеря, женщин в племени пока хватает.

— Где я?! — воскликнула Стефания, резко вскакивая и выставляя вперед скрюченные пальцы. — А, это вы… Ну-ка, отдай!

— Что, что?! — испугался Чертанов, прижимаясь к стене.

— Молчи, смертный! — пропыхтела чертовка, копаясь у него за пазухой. — Ага!

Изящная багровая ладошка сжимала золотую свистульку в форме чертика. При обыске ее не заметили. А может быть, просто не тронули — воровать чужие амулеты плохо, духи могут разгневаться. Бусы, найденные на острове Волхвов, тоже остались в неприкосновенности — ни у кого не поднялась рука без разрешения касаться вещи, сделанной шаманом. Пусть и из другого племени.