Три мудреца в одном тазу

- Все в порядке, шеф? - хором осведомились они, заботливо глядя на Колобкова.

- Живой… - растерянно поднялся на ноги Петр Иванович. Посмотрел на подергивающегося ящера, сглотнул, поняв, чего только что избежал, и восторженно воскликнул: - Ну, Генка! Ну, Валерка! А мне еще говорили - на фига тебе такие дорогие телохранители?! Мужики, да вы же мне жизнь спасли!!!

Два амбала смущенно потупились.

- Считайте, что оклад я вам уже повысил, - пообещал Колобков. - И премиальные выпишу. И еще чего-нибудь придумаю - пушки именные, что ли… Петрович, и тебе тоже - ты ж у нас прямо Муромец! С лопатой на Змея Горыныча! Некрупного, правда… Ты, вообще, как?

- Ар-р-р… у… ы… - с трудом поднялся на ноги механик. - Иваныч, я того… руку, кажись, сломал… о-о-о, как больно…

- Дайте, я посмотрю, - тут же завернула ему рукав Света. - Да, похоже на закрытый перелом лучевой кости… Гешка, ну-ка, принеси аптечку! И шины!

- А чего я-то?…

- Быстро!!! - рявкнула на него мать. - Слышал, что сестра сказала?!

Заполучив набор первой помощи, Света проворно и умело соединила сломанные концы кости, наложила шины, туго перебинтовала и зафиксировала руку косынкой, чтобы механик не вздумал ею двигать.

- Ну и дочка у тебя, Иваныч! - восхищенно ухмыльнулся Угрюмченко, глядя на правую руку. - Прямо докторша!

- Так кто ж ее родил-то? - довольно подбоченился Колобков. - Все, Петрович, отдыхай пока, у тебя боевое ранение.

- А с мышью этой летучей что делать будем? - осторожно подошел поближе Угрюмченко. - Ну и здоровая же…

- Папа, это же дракончик! - восхищенно раскрыла рот Оля. - А можно его оставить?!

- Ни-ни! - аж передернуло папу. - Если я захочу, чтоб меня сожрали, попрошу твоего хуймяка!

- Это хомяк! Папа, ну давай оставим дракончика, а? Он такой симпатичный!

- Вовсе и не симпатичный, - строго заявила мама. - И он все равно уже сдох.

- Да нет, вроде дышит пока… - прислушался Сергей. - Живучий… Шея на девяносто градусов повернута, а все равно живет…

- Прыгнем мы ежу на живо-о-от, еж кричит, но все же живе-о-о-т! - заголосили близнецы.

И тут же заткнулись - добрый папа ласково отвесил обоим по отеческому подзатыльнику. Аж искры из глаз полетели.

- По-моему, это птеродактиль, - заявила Света, приставив палец к губе. - Только странный какой-то. Размах крыльев почти как у птеранодона, но тело крупнее - он и человека унести может. А для рамфоринха великоват, и хвоста нет… И шипы эти на голове непонятные - таких ни у кого не было…

- Вот Светочка у меня умница, все знает… - умилился Петр Иванович, гладя ее по голове. - Я тебя в Оксфорд учиться отдам, хочешь? Или в Кембридж. Сама, в общем, выберешь.

- Папа, отстань, - вырвалась Светлана. - Дядя Сережа, вы как думаете - это птеранодон или все-таки птеродактиль?

- Да фиг его знает… - выдал авторитетное мнение Сергей.

- А по-моему, это просто здоровая летучая мышь, - высказался Угрюмченко. - Руку мне сломала, гадина…

- Черт крылатый, - покосился на ящера Фабьев. - Я такой пакости никогда не видел… Морского змея видел однажды, а таких чертей с крыльями…

- Морской змей? - заинтересовался Грюнлау. - Вы и в самом деле видеть морской змей?

- Потом как-нибудь… - поморщился штурман. - Это давно было.

Матильда Афанасьевна смотрела на поверженного звероящера и сердито поджимала губы. Тоже - хищник нашелся! Не смог Гену с Валерой одолеть! Эх, а если бы он все-таки скушал ее драгоценного зятя… глаза тещи заволокло блаженным туманом. Какие-то десять минут назад чуть было не исполнилась ее самая заветная мечта…

- Что с ним делать-то будем, Петр Иваныч? - спросил Сергей.

- А за борт сбросим, да и дело с концом, - пожал плечами Колобков.

- Nein, nein, auf keinen Fall! - от волнения перешел на родной язык Грюнлау. - Wir sind nicht rechtskrдftig… то есть, я говорить, что мы не иметь право уничтожать такой бесценный животный! Музей естественный история Мюнхен взять его и выставить в самый большой витрин! А если он еще живой…

- То мы его оставим себе! - обрадовалась Оля, безуспешно стараясь высвободиться из материнской хватки и погладить дракончика.

- …если он еще живой, то мы сдать его в зоопарк Гагенбек! - заявил немец.

- Или в Московский… - задумался Колобков.

Перед его мысленным взором появился огромный павильон в лучшем зоопарке страны, длиннющая очередь перед ним и вывеска: «ЖИВОЙ ПТЕРОДАКТИЛЬ!!! Передан в дар нашему зоопарку П. И. Колобковым». А ниже скромненько так - реклама фирмы «Питерстрой».

- Кулагин сдохнет от зависти… - злорадно усмехнулся Колобков, вспомнив своего вечного конкурента. - Ген, Валер, вы тут самые мощные - свяжите эту летучую мышь и сбросьте ее в трюм. Петрович, тебя рука не очень беспокоит?

- Да ничего, жить буду. Хорошо, что правая, а не левая - я ж левша.

- Ну тогда покажи им, где там что. У тебя места в трюме хватит?

- А то! - хмыкнул механик. - Обижаешь, Иваныч - чтоб Петрович да места свободного не нашел? Да у нас там сто пятьдесят кубометров запаса! Слоновью семью поместить можно!… ну, если утрамбовать, конечно, и ноги связать, чтоб не топотали.