Три мешка хитростей

Я встала с кровати и распахнула окно. На улице моросил теплый дождик. Хотя, может, и ничего странного. Есть у нас с Томочкой хорошая подруга, отличный хирург и великолепная хозяйка Оксана. Зарабатывает она хорошо, больные записываются к ней в очередь и, естественно, благодарят после удачно проведенных операций. Оксанка вполне может отдать сто долларов тетке, которая избавит ее от мытья сортира и чистки ковров. Но наш хирург предпочитает лично носиться с пылесосом по квартире, а на все мои вопросы отвечает:

– Никто все равно не уберет так, как я. И не приготовит!

Насчет готовки, это точно! Вспомнив парочку изумительных блюд, которыми Ксюша потчует гостей, я вздохнула и тихонечко, стараясь громко не шлепать тапками, поползла на кухню. Сделаю себе пару бутербродов! Может быть, Ольга Леонидовна обожала мыть стекла и не доверяла это священнодействие прислуге?..

Сжевав хлебцы с сыром и колбасой, я села возле стола и принялась вертеть в руках сахарницу. Так, если предположить, что некто, инсценировав несчастный случай, помог бедной Зверевой совершить последний в жизни прыжок, значит… Значит, я иду по правильному следу. Не зря видеокассета с записью операции хранилась у несчастной Полины в таком странном для подобной вещи месте, как сливной бачок. Ох, делают в этой клинике нечто такое, что стоило жизни двум людям: Зверевой и Полине. И вообще, как они связаны между собой.

В этот момент сахарница выпрыгнула у меня из рук и шлепнулась на пол. Раздалось тихое «блям», керамическая плошечка распалась на несколько неаккуратных кусков. На шум прибежали Дюшка, Клеопатра и Сыночек. Любопытные киски уселись на буфете и принялись с интересом разглядывать, как я заметаю остатки симпатичненькой вещички на красный совок. Дюшка радостно трясла хвостом: столько сахара и весь на полу!

– Ну уж нет, моя дорогая, – пробормотала я, – этот сладкий взрыв пролетит мимо тебя. Собакам нельзя столько сладкого, и потом там могут находиться очень мелкие осколки…

Взрыв! Сахар, ставший из белого сероватым, ссыпался вновь на пол, но я не заметила, что опустила руку с совком вниз. Взрыв произошел в тот момент, когда Полина села в машину ярко-красного цвета, припаркованную возле гастронома на Петровке. И случился этот ужас буквально в двух шагах от челюстно-лицевой клиники. Она расположена во дворе этого магазина.

ГЛАВА 13

Ровно в девять утра я вошла в дверь больницы. Безукоризненно вежливый секьюрити почти ласково спросил:

– Ваш пропуск?

– Там на столбе объявление висит о том, что вам уборщица нужна…

– Идите по коридору до конца, последняя дверь, – улыбнулся охранник, – там Вера Андреевна сидит, с ней поговорите.

Я послушно пошла в указанном направлении и постучалась в кабинет.

– Входите, – раздался звонкий голос:

– Вера Андреевна?

– Входите, – повторила худенькая девушка по виду лет двадцати, – что у вас стряслось?

– Меня прислала Ольга Леонидовна.

Вера Андреевна вскинула брови:

– Зверева? Зачем?

– Понимаете, соседствую с ней по лестничной клетке, стою на бирже, на пособие не прожить… Вот она и подсказала, вроде тут уборщицу ищут?

– Трудовая книжка с собой?

– Говорю же, на бирже стою, если узнают, что работать пристроилась, мигом копейки государственные отнимут. Может, можно как-нибудь без оформления… А? Помогите, пожалуйста.

– Вы кто по специальности?

– Учительница.

Вера Андреевна тяжело вздохнула.

– Не думайте, очень хорошо убираю, – быстро сказала я.

И это святая правда. Еще не так давно хваталась за любую возможность заработать, мы с Томочкой до ее и моего замужества отчаянно нуждались. Приходилось мыть полы, убирать чужие квартиры и постоянно бегать с веником наперевес. Так что я мастер спорта по разряду швабр и ведер.

Начальница постучала карандашом по столу и, сердито сдвинув брови, сообщила:

– Так и быть. Никак человека не найду, зарплата невелика. Работаете сутками через трое. Мыть чисто, с хлоркой, не лениться. Увижу, что грязь по углам расталкиваете, выгоню. Платить стану в конце месяца, тут, в кабинете, с глазу на глаз, восемьсот в руки. Больные могут чаевые давать, но только за отличную уборку. И еще, клиника у нас специфическая, встречаются известные люди: актеры, писатели, журналисты. Мало кто хочет, чтобы по Москве пошел слух о подтяжке лица. От персонала требуется строжайшее соблюдение тайны. Начнете язык распускать – уволю! Понятно?

– Я не болтлива.

– Хорошо, тогда приступайте. Идите в седьмой кабинет, там Женя выдаст вам форму.

Хорошенькая толстушка Женечка заговорщицки мне подмигнула:

– Верка-то стала прямо генерал.

– Да уж, – пробормотала я, получая темно-желтую пижамку, колпачок и тапочки, – такая серьезная.