Три (ЛП)

— Что ты до сих пор не рассказала мне о вашей встрече. В холодильнике стоит бутылка вина, так что ты расскажешь мне все до мельчайших подробностей. Мускатному всегда удается тебя разговорить.

Затем она уходит, и я слышу, как начинает бежать вода в ванной.

Сирен все еще погружена в свой айпад.

Слова Лоры-Нель напоминают мне о Лиаме, и я начинаю похлопывать себя в поисках задних карманов джинсов. Тот факт, что я стою в своей футболке и трусах, оставив джинсы на полу студии, ясно говорит о том, насколько занят мой разум.

Иду в студию и поднимаю джинсы с пола, затем роюсь в задних карманах, пока не натыкаюсь на листок бумаги, который ранее вручил мне Лиам.

Возвращаясь в гостиную, я мысленно спорю сама с собой о том, стоит ли развернуть листок и прочитать слова прощания, которые, несомненно, там окажутся. Вместо этого я пересекаю комнату и сажусь рядом с Сирен на пол.

Но, прежде чем успеваю понять, что на меня нашло, сестра выхватывает листок из моих рук и в считанные секунды разрывает его пополам.

— Сирен!

Внутри все сжимается, но мне удается вырвать две половинки из рук сестры, прежде чем та окончательно уничтожит листок.

— Непослушная! Нельзя так делать.

Сирен даже не смотрит на меня, и у меня не хватает духу отчитывать ее дальше. Для нее это просто бумага, а бумага хрустит, когда ее рвут.

Все просто.

Тихо поднявшись с пола, я удерживаю в руке обрывки бумаги и наклоняюсь, чтобы слегка коснуться волос Сирен.

— Сейчас все исправим.

Как обычно ответа я не получаю, но он мне и не нужен. Я просто даю понять Сирен, что делаю; пытаюсь починить то, что сломано, и я не имею в виду обрывки в своих руках.

Отношу их к маленькому комоду, стоящему в углу комнаты, затем открываю щеколду, опускаю крышку и раскладываю старую, покрытую шрамами деревянную столешницу. Нахожу скотч и медленно кладу кусочки бумаги лицевой стороной вниз.

На обороте каракулями выведены слова: «я помню, как впервые увидел тебя».

Прежде чем закрепить разрыв скотчем, я переворачиваю сморщенные кусочки и складываю их вместе.

Перед моими глазами появляется изящный карандашный рисунок моего лица.

Только это не совсем я.

Та женщина выглядит более молодой, беззаботной и красивой версией меня.

Словно меня причесали, и все заботы исчезли сами собой, осветив мои глаза изнутри.

Девушка, глядящая на меня с рисунка, полна жизни.

Даже рваный, этот рисунок захватывает дух, и я чувствую вину за то, что так беспечно к нему отнеслась; но в то же время ощущаю восторг от того, что Лиам видит меня такой.

Он всегда был талантливым, и, глядя на себя его глазами, я чувствую, как внутренняя боль возвращается с новой силой.

У меня сдавливает грудь, как будто она вот-вот разорвется, и все, что я прятала внутри, выходит наружу, глядя на меня серыми свинцовыми глазами.

Подавляя свои эмоции, я переворачиваю листок, скрывая проникновенные глаза, взгляд которых зарывается слишком глубоко в мое сердце, но когда аккуратно соединяю две половинки вместе, слова на обратной стороне выжигаются в моей памяти.

Как только задача выполнена, с моих губ слетает сдавленный шепот:

— Воспоминания — это проблема, потому что забыть оказалось бы не так больно.

Глава 14

Лиам

На следующее утро я просыпаюсь с новой целью в жизни.

Короткий разговор по телефону с Нейтом, и у меня появилось свободное время. Мама была в восторге, узнав, что я останусь дома еще на несколько дней, к тому же… У меня появился план.

Мне хочется, чтобы Кэри пришла ко мне сама, но это не значит, что я стану сидеть сложа руки.

Вместо этого я каждый день буду напоминать ей о том, от чего она отказалась. Но Кэри все равно должна стать той, кто будет за нас сражаться, даже если я обеспечу ее боеприпасами.

Сразу после душа я делаю несколько телефонных звонков и записываюсь на важную встречу, которая пройдет сегодня. У меня достаточно времени, чтобы успеть просмотреть свое старое портфолио и выбрать другое произведение искусства для Кэри.

На этот раз я выбрал то, что она уже видела раньше.

Это пастельный рисунок ее огорода. Я нарисовал его почти сразу после того, как мы, наконец, уступили своему желанию. В тот день я отдал Кэри то, что никому еще не дарил — свое сердце.

И не только его, а еще разум, тело и душу.

Я был довольно популярным в школе, но в некотором роде поздним цветком, поэтому никогда не путался с девушками, как некоторые из моих друзей.

Благодаря чему Кэри стала моей первой… И, по-видимому, последней.

Я всеми силами пытался выбросить женщину из головы, но когда доходило до дела, я просто не мог переступить черту.

И дело было не в проблеме с либидо. Мой член, определенно, меня проклинал, когда я в очередной раз срывался с крючка. Просто мои разум и сердце всегда умоляли меня остановиться, тогда как тело желало забыть Кэри.

А значит, для меня существовала лишь она.

И иногда мне кажется, что так будет всегда.

Вот почему я должен довести это дело до конца.

Возможно, Кэри еще не поняла, но вместе мы сильнее, вместе нам удастся справиться со всеми жизненными трудностями.