Три кварка (из 2012-го в 1982-й)

От открывшейся вдруг перспективы захватывало дух. Стоит ведь всего лишь купить обычный билет «5 из 36» (а еще лучше «6 из 49»), зачеркнуть нужные числа, опустить отрывной купон в специальный ящик и уже через пару-тройку недель получить «честно заработанный выигрыш». Пять или десять тысяч полновесных советских рублей. Одна проблема, что несовершеннолетнему студенту их вряд ли просто так отдадут, за такими деньгами надо приходить вместе с родителями. Но, с другой стороны, зачем вообще родственников в это дело впутывать? Достаточно попросить кого-нибудь из «взрослых» знакомых… хороших знакомых. Того же Пашу, к примеру, или, на худой конец, Михаила. Ну не откажут же они мне в таком «пустяке». Хотя… Один раз это, может, и выгорит. Ну повезло пацану, с кем не бывает. А вот во второй или третий раз и Кривошапкину, и тем паче Смирнову удачливость моя покажется слишком уж подозрительной. Придется выкручиваться, объяснять, рассказывать «откуда дровишки»…

Да-а, видимо, и впрямь операция по отъему денег у государства должна быть «случайной» и, что еще важней, одноразовой: доверие – штука тонкая, обманывать друзей ни к чему. Особенно если эти друзья – из соответствующих органов. Известно ведь, что реальная жизнь – это не Голливуд, не фильм, в котором один из «нехороших парней» переправляет в собственное прошлое книжечку с результатами спортивных соревнований, а потом спокойно стрижет купоны, играя на тотализаторе и меняя тем самым весь ход истории [65]. В реальности, как мне кажется, этого везунчика сразу бы взяли на карандаш ребята из ФБР, коллеги наших «конторских». Да и результаты состязаний тоже могли серьезным образом измениться: «эффект бабочки», ничего не попишешь. Спортивные боссы не дураки, если увидят, что кто-то раз за разом срывает куш в «казино», обязательно что-нибудь подкорректируют да подправят. Причем радикально, с печальными для хитрована последствиями…

* * *

На улице я очутился в 23:45, сразу после окончания фильма. Сеанс завершился, в зале было задерживаться ни к чему, да и на последнюю электричку опаздывать не хотелось. Время ее отправления я точно не помнил и потому, чтобы не опоздать, двинулся прямиком к вокзалу. Скорым шагом, нигде не задерживаясь и ни на что больше не отвлекаясь.

Как вскорости выяснилось, спешил я не зря. Последний электропоезд савеловского направления отходил от платформы в ноль часов шесть минут пополуночи. Вообще говоря, в расписании числилась еще одна электричка, с отправлением в ноль пятьдесят, однако сегодня ее, к сожалению, отменили.

На приобретение билета ушло секунд тридцать, не больше – билетные автоматы стояли напротив «обычных» касс и, в отличие от последних, закрываться на «технический перерыв» по определению не могли. Короче, минут семь в запасе у меня еще оставалось, поэтому я, уже не особо спеша, прошел до середины платформы и нырнул в один из четных вагонов (если быть точным, то в шестой от начала). На крыше у него имелись «рога» и, значит, по известному правилу, шуметь в нем должно меньше, чем в соседних «безрогих». Еще один плюс состоял в том, что народ в электричках кучковался в основном либо в голове, либо в хвосте. Это, типа, чтоб побыстрей: выпрыгнуть, соскочить вниз и успеть перебежать перед поездом, «своим» или встречным, тут уж как повезет, в зависимости от обстоятельств. Стандартная процедура. Можно сказать, забава. Народная. Из серии «сэкономил минуту, потерял все остальное». Увы, торопыг, желающих проверить, какой у железнодорожного состава тормозной путь, хватало во все времена…

Наш состав тронулся в путь строго по расписанию. Пассажиров в вагоне было немного – всего шесть человек, включая меня. Да и то уже через пятнадцать минут я вновь, как и три недели назад, остался один: трое вышли на Окружной, двое – в Дегунино. Правда, на этот раз в сон меня не клонило. Наоборот – чувствовал себя эдаким бодрячком, пребывающим в эйфории от того, что поймал наконец за хвост птицу-удачу. Ну прямо как главный герой только что просмотренного кинофильма. Одним словом, сидел себе спокойненько на скамье, пялился на проплывающие за окном фонари, размышлял, думал, предавался мечтам.

От сладостных грез меня оторвал громкий стук, почти грохот. Как будто на пол между лавками уронили что-то железное:

– Тьфу! Чтоб тебя! – послышалось досадливое чертыхание.

Голос был женским. Или, скорее, девичьим. И очень, очень знакомым. Знакомым донельзя. Знакомым настолько, что… этого просто не могло быть.

Медленно повернув голову, я ошалело уставился на остановившуюся в проходе девушку. На меня она внимания не обращала – так, мазнула взглядом и все. После чего устало вздохнула, подняла с пола упавшую сумку (явно тяжелую) и, продолжая вполголоса чертыхаться, потащила-понесла эту тяжесть дальше, в сторону передних вагонов.

И пока она шла до дверей, я тупо смотрел ей вслед, не в силах пошевелиться. Открыв рот, не веря, что такое возможно. Просто смотрел. Не мигая. Словно сомнамбула. Смотрел и… вспоминал, вспоминал, вспоминал.