Три кварка 3 (1982-2012). Конфайнмент

Секунд пятнадцать она с ненавистью смотрела на дверь, потом поднялась и медленно подошла к окну.

Двор с четвертого этажа отлично просматривался.

Недалеко от подъезда стояла машина. Та самая, которая преследовала их во время поездки в Переяславль. Уйти из съёмной квартиры ей не дадут. Это факт. Мобильник забрал Тарас. Включить компьютер она, безусловно, сможет, но вход в интернет, скорее всего, отслеживается…

Единственный шанс — чтобы хотя бы до вечера Александр на её письмо не ответил.

А вечером… Этим вечером она обязательно их всех удивит, чтоб им подохнуть…

Воскресенье. 9 декабря 2012 г.

Михаил Дмитриевич с интересом следил за тем, как профессор что-то прилаживает к уже практически собранной установке.

— Ты, Шур, почти как художник, хочешь достичь совершенства.

— Не совершенства, а надежности, — буркнул, не оборачиваясь, доктор наук.

— Надёжность — штука хорошая, — не стал спорить «чекист». — Но меня сейчас больше интересует, когда мы, наконец, ленточку перережем.

— Дня через три.

— Уверен?

— Нет.

— Тогда зачем говоришь?

— А чтобы не надоедал лишний раз.

Смирнов засмеялся.

— Всегда подозревал: все учёные сумасшедшие. Но думать не думал, что они ещё и манипуляторы.

— А ты как хотел? — сварливо отозвался Синицын. — Нынче, чтобы получить нормальное финансирование, надо ужом извернуться. И всё равно, пока до нас деньги дойдут, половина обязательно куда-нибудь улетучится.

— Ну, в нашем случае, я полагаю, этой проблемы нет.

Профессор вздохнул.

— Этой нет. Зато других выше крыши.

— Это каких же? — заинтересовался Михаил Дмитриевич.

— А! Ты всё равно не поймёшь, — махнул рукой Александр Григорьевич.

— А ты по-простому, как для колхозников.

— Да при чём тут колхозники? — пожал плечами профессор. — Колхозники, они в коллективе работают. А я сейчас словно в безвоздушном пространстве вишу. Ни позвонить, ни по мэйлу связаться. В интернете, в лучшем случае, только учебники могу открывать. Чтобы статью в нормальном журнале прочесть, надо там под своим именем регистрироваться. И через VPN, как ты говоришь, тоже нельзя.

— Не нельзя, а не рекомендуется, — уточнил Смирнов.

— Да какая, блин, разница! — дёрнул щекой Синицын. — Я же теперь, как пуганая ворона, любого куста боюсь. Вдруг вычислят? Тогда вся работа насмарку.

— Молодец. Подход правильный, — похвалил Михаил Дмитриевич. — Сам знаешь, в нашем деле лучше перебдеть, чем недобдеть.

— Да знаю я, знаю, — снова вздохнул учёный. — Но всё равно. Хочется хотя бы почту прочесть. Вдруг там что-нибудь важное.

— Читать не рекомендую, но просто войти и быстренько просмотреть, что новенького, я полагаю, можно. И вот тут VPN будет как нельзя кстати.

— Ты разрешаешь? — профессор испытующе посмотрел на «чекиста».

— Да, — кивнул тот. — Но только без фанатизма. Посмотрел, закрыл, вышел. Главное, никакой самодеятельности. Понял?

— Понял, — уныло отозвался Синицын.

— Ну, вот и хорошо, — Михаил Дмитриевич усмехнулся и указал на притулившийся на стуле портфель. — Новые сообщения были?

— Новые сообщения? — профессор недоуменно нахмурился, но тут же хлопнул себя ладонью по лбу. — А, чёрт, забыл! Было. Конечно, было. Сейчас покажу.

Он бросился к заваленному книгами и бумагой столу и вынул из ящика сложенный в несколько раз тетрадный листок.

— Вот. Читай.

Смирнов укоризненно покачал головой — приятель неисправим, всегда забывает о самом главном — потом развернул послание и начал читать. А когда закончил, задумался.

Бо́льшая часть письма была посвящена чисто научным проблемам, касающимся переноса во времени. В этих материях Михаил Дмитриевич разбирался плохо и надеялся исключительно на Синицына. А вот в том, что касалось политэкономии развитого социализма, тут да, тут он мог дать сто очков форы любому «естественнонаучному» экспериментатору и теоретику.

— Слушай, Шур, а наша установка может только печатную информацию в прошлое передавать или другую тоже?

— Информация — понятие виртуальное. Она совершенно не зависит от формы её представления.

— Ага. Понятно. То есть, её можно передавать и голосом?

— Конечно. Только сам голос в прошлое не передашь. Нужен носитель.