Три кварка (1982-2012)

Минуты три после этого мы обменивались тихими и не очень ударами, планомерно ухудшая позицию на столе в надежде на ошибку соперника. После четвёртого по счету отыгрыша шесть шаров окончательно «прилипли» к бортам, два скучковались возле угловой лузы, последний выкатился на заднюю линию, а Павел Борисович решился, наконец, на дальний удар. С закрытого моста, от короткого борта. Аккуратно прицелившись, он направил биток в шар, стоящий на точке. Желая, по всей видимости, скатить свояка.

Увы, свояк у товарища капитана не получился. Более того, биток подбил ту парочку, что тусовалась у лузы, а прицельный вывел на игру «бортового» собрата.

К моему удивлению, второй раз Павел Борисович демонстрировать свои переживания не стал. Проследив за раскатом, он медленно выпрямился, пожал плечами и с невозмутимым видом отошёл от стола, предоставляя мне возможность закончить партию. Что я и не преминул сделать. Положив подряд трёх свояков и одного чужого. Доведя счёт забитых шаров до восьми. То есть, до победы.

По окончании партии три рубля переместились в мой карман — всё честь по чести — а капитан Кривошапкин пожал мне руку и поблагодарил за доставленное от игры удовольствие. На ещё одном реванше он уже не настаивал. И вообще, выглядел доне́льзя довольным. Прямо как кот, наглотавшийся валерьянки.

«Хм, с чего бы это? Чего-то я, братцы, не догоняю».

Додумать эту мысль до конца мне так и не удалось.

Хлопнула входная дверь. В помещение, перебрасываясь на ходу короткими фразами, вошли двое мужчин в форме. Замначальника военной кафедры подполковник Ходырев и начальник учебной части майор Новицкий.

Павел Борисович тут же развернулся к вошедшим, демонстрируя уставную стойку. За доли секунды до этого он успел сделать «страшные глаза» и кивком головы отослал меня обратно к верстаку и киёвнице. Типа, сиди тихо и не отсвечивай. Намёк капитана я понял и быстренько усвистал в угол продолжать работу с инвентарём.

После того как коллеги-военные поприветствовали друг друга, подполковник с майором сняли с себя пиджаки и… «Тьфу ты, чёрт! Какие, к дьяволу, пиджаки? «Пиджак» в этой компании я. А они… они эти, как их там? Во! Сапоги! Кадровые. Начищенные до зеркального блеска…»

Короче, кители новопришедших были помещены в гардеробный шкаф. Фуражки отправились следом. А вот сапоги… пардон, ботинки, товарищи офицеры снимать не стали. Носки, брюки, галстуки и рубашки — тоже. «Ну да, всё правильно. Тут всё же бильярдная, а не баня…»

Пока я возился у верстака, полируя шафты найденной там же фланелью, гости или, скорее, хозяева помещения, расчехлили по-быстрому второй стол, чуть более, на мой взгляд, ухоженный, выложили на поляну шары и принялись активно катать их туда-сюда. Не руками, конечно, а принесёнными с собой киями — не доверяли, видать, «общественному» инвентарю. Или знали, что он на сегодня «в ремонте». По ходу игры военные о чём-то беседовали, однако расслышать их разговор я не сумел — мешала загораживающая стол колонна.

— Андрей! Ну-ка, подойди-ка сюда, — окликнул меня минут через пять капитан, усиливая приказ взмахом руки. — Да, и кий с собой какой-нибудь прихвати.

Взяв уже опробованный ранее кий, я подошёл к офицерам. Остановившись возле стола, отрапортовал старшему по званию и по возрасту:

— Курсант Фомин, товарищ полковник.

— Подполковник, — слегка усмехнувшись, поправил меня замначальника кафедры.

— Виноват, товарищ подполковник.

Ходырев опять усмехнулся, потом покачал головой и медленно произнёс:

— Значит, говоришь… курсант Фомин? Андрей… как там тебя по батюшке?

— Андрей Николаевич.

— Ну что же, будем знакомы, Андрей Николаевич, — улыбнулся подполковник и, не чинясь, протянул для приветствия руку. — Я, кстати, тоже Николаевич. Только Иван.

Рука у товарища подполковника оказалась крепкая — впору подковы гнуть.

— А это Василий Васильевич Новицкий, — выпустив мою ладонь из «захвата», он повернулся к четвёртому члену нашей бильярдной компании. — Будет у вас вести занятия на 2-м цикле.

— Здравия желаю, товарищ майор, — поздоровался я через стол с коренастым Василием Васильевичем, обладателем выдающихся красных ушей, служивших, как помнится, излюбленной темой для анекдотов. В том числе и таких бородатых, как «Почему товарищ майор не ест солёные огурцы?..»

Василий Васильевич кивнул мне в ответ, а подполковник Ходырев тем временем перешёл к главному:

— Нам тут Павел Борисович кое-что интересное про тебя рассказал. Сказал, что ты, курсант Фомин, на бильярде неплохо играешь. Прямо-таки… талант.

— Это он погорячился, — буркнул я, изображая смущение. — Так. Везёт иногда.

После этих слов Ходырев с Новицким быстро переглянулись, а затем Иван Николаевич вновь посмотрел на меня:

— Ну что же. Проверим тебя в деле, курсант Фомин. Посмотрим, до какой степени ты у нас, хм, везунчик.

Это было именно то, что я от них ожидал. Коллеги не до конца поверили капитану и решили сами во всем разобраться. Убедиться, так сказать, на собственном опыте.