Три кварка (1982-2012)

— Ё-моё! — выдыхает кто-то из зрителей.

На восхищённые возгласы я внимания не обращаю. Сосредоточенно мелю кий и прикидываю, как лучше закончить игру. Три оставшихся шара располагаются сейчас у бортов. Один на коротком, два на длинном, причём, оба они, хоть и сложным образом, но играются: парочкой последовательных круазе в среднюю лузу. Однако этот вариант мне отчего-то не нравится. Завершить партию я желаю красиво. Одним ударом. Штанами. Французскими. В две угловые лузы и вдоль бортов.

Точно знаю, что в этом времени подобный удар ещё ни разу не исполнялся. Я его, кстати, «подсмотрел» на ютубе в серии «Непростые удары Евгения Сталева», «короля русского бильярда», первого чемпиона мира по пирамиде. Много раз я пытался этот удар повторить, но так и не смог — видимо, мастерства не хватило. И точности. Той самой, которой у меня нынче в избытке…

Неторопливо обхожу стол, смотрю на шары, мажу мелом наклейку. Промахиваться нельзя, поэтому не спешу и тщательно рассчитываю траектории каждого из шаров. Биток должен идти волчком, впритирку с резиной, чтобы, добравшись до лузы, просто ввинтиться в неё, а вот прицельному надо обязательно ткнуться в обе «губы», но так, чтобы отлететь не в поле, а продолжить движение по короткому борту. А это значит — нужна дуга. Очень пологая и опять же — впритирку…

Заканчиваю размышлять, возвращаюсь к битку, кладу ладонь на сукно, встаю в стойку… «Ну что?! Пора?.. Пора. Держите меня семеро…»

— О-бал-деть, — раздельно произносит «седой» через четыре секунды.

Я медленно выпрямляюсь, окидываю взглядом поляну, на которой остался всего один шар, и охрипшим голосом сообщаю в пространство:

— Восемь — семь. Партия.

Да, эту партию я выигрываю. Пусть и со сложностями, и только с третьей попытки, но — восемь с кия есть восемь с кия, что, как известно, не хухры-мухры, случайным образом их не собрать. Однако, кроме этого непреложного факта всем любителям азартных игр известно ещё кое-что. Мало одержать победу в игре, надо ещё и выигрыш суметь получить, а затем уйти из «казино» на своих двоих вместе с деньгами. И если с первым пунктом проблем у нас нет, то со вторым и третьим всё не так радужно, как хотелось. Не для того мошенники выставляли на кон солидную сумму, чтобы в одночасье её лишиться.

Михаил с Павлом не успевают меня даже по плечу похлопать как следует, а со стороны Гути уже доносится сакраментальное:

— Про́пих!

— Да-да, был про́пих, — мгновенно поддакивает Киряй.

— Точно. Был. Мы видели, — гундосят подошедшие поближе громилы.

Чтобы их отличать друг от друга, я мысленно нарекаю одного «бритым», второго «мордатым», хотя на самом деле ряшки стриженные у обоих и каждая размером как две моих, кирпичи о такие колоть — милое дело.

— Да вы что?! С дуба рухнули? Какой ещё, к дьяволу, про́пих? Там пять шаров интервал! — возмущённый столь наглым наездом Павел буром прёт на соперников. Те, пользуясь численным перевесом, теснят его обратно к столу:

— Биток губу цепанул, а за ним кий, это все видели. Так что про́пих железный…

Я в эту «дискуссию» не встреваю. Пока противники в рукопашную не сошлись, мне надо быстренько раскрутить «чемодановский» кий, спрятать его в футляр, а затем отыскать другой, более подходящий для драки в условиях ограниченного пространства.

«Правильную» деревяшку я нахожу на соседнем столе, после чего, прикинув, как её половчее переломить (собственное колено жалко, а вот о бортик стола — самое то), начинаю потихоньку осматриваться и оценивать обстановку.

На первый взгляд, наши шансы невелики. Жуликов четверо плюс маркёр, который, уже не скрываясь, поддерживает каталу. Нас трое, из которых один «раненый», другой «неопытный юноша»… ну прямо как в «Трёх мушкетёрах»: «А скажут, что нас было четверо».

Ходырев с Новицким своё «инкогнито» пока что не раскрывают. Во-первых, потому что рано, а во-вторых, потому что помимо жулья вынуждены контролировать ещё и «седого». Того самого, что, с одной стороны, как будто за нас (недаром червонец на нашу победу поставил), а с другой, вроде как сам по себе — стоит спокойненько поодаль, лыбится, наблюдает за «спорящими», мнения своего не высказывает, видимо, ждёт, чем дело закончится. А дело, я полагаю, обязательно закончится в нашу пользу. Поскольку: «а» — правое, «б» — выгодное и «в» — Смирнов с Кривошапкиным уделают этих быков за секунды. Уж в чём-чём, а в этом я уверен сейчас на все сто.

— Да, вероятнее всего, нарушение было, — слышен голос маркёра. — Только не про́пих, а двойной удар. Поэтому, я думаю, будет лучше, если…

— Три шара с полки и передать ход, — тут же предлагает «мордатый».

— А, может, тебе ещё и ключи от квартиры? — ехидно интересуется Кривошапкин. — Да ты не тушуйся, козлик. Давай, ставь на кон пятихатку и хоть всё снимай. Только не с нашей полки, а со своей, и не обижайся потом, если с голым задом уйдёшь.

Громила багровеет лицом и набирает в лёгкие воздух, чтобы ответить, однако Павел не даёт ему и слова сказать:

— Что, петушок? Очко-то жим-жим? Уже опускали небось?

— Что?! — ревёт «мордатый». — Да я ж тебя…

Здоровенный кулак пролетает над Пашиной головой.