Три холма, охраняющие край света

Продав за немыслимо шальные деньги конуру с крошечным санузлом где-нибудь в Толстопальцеве или Бирюлёве, можно было спокойно уехать в недальнюю провинцию и там приобрести что-нибудь приличное. Или за чисто символическую плату переехать в какой-нибудь «Континент».

Вместе с людьми стали уходить из столицы и деньги. Грянул Майский облом, но такие обломы повторялись каждое пятилетие, и народ воспринимал их на уровне обычного урагана.

Процвели города Золотого кольца, словно бы мстя столице за многовековое унижение и ордынские набеги по наветам московских владык. Мэр Суздаля публично назвал своего престарелого московского коллегу «керосинщиком», и тот смолчал.

Над памятником Юрию Долгорукому среди бела дня надругались особо циничным способом.

Подмосковному крестьянству и пролетариату менять было нечего, и началось повальное бегство буржуев из горящих особняков на Рублёвке. Гражданскую войну предотвратило лишь то, что как раз в это время закончился…

Впрочем, стоит ли пересказывать школьный учебник новейшей истории - всё равно какой его вариант?

Вышедшую из-под всякого контроля Москву волей-неволей пришлось зачислить в порфироносные соломенные вдовы. Померкший от горя Петербург угрюмо встречал переезжающие министерства, управления, фонды, банки, танки и банды. На долю Белокаменной досталась мелочь вроде Министерства культуры, да ещё своенравный патриарх Владимир не пожелал покинуть свой Сергиев Посад. Питер в ответ учредил Правительствующий Синод.

Дорога, косноязычно воспетая печальником Радищевым, превратилась в многодневную автомобильную пробку. Незадачливый град Петров принимал высокопоставленных беженцев.

А московские Башни заселялись стихийно: по национальностям, по конфессиям, по интересам - Вьетнамская Пагода, Казачья Вежа, Вольный Эльбрус, Чайнатауэр, Сторожевая Башня (это баптисты), Академическая (это учёные), Первая, Вторая и так далее Беженские (это все подряд), Молодёжная, Учительская, Первые Долевики, Вторые Долевики, Тушинская Богадельня, Пик Коммунизма (это альпинисты), Свободный «Вилланж»…

Недостроенный «Москва-сити» освоили цыгане всего мира.

В семёрке сталинских «высоток» обосновался вообще чёрт знает кто.

Произошло окончательное решение квартирного вопроса. С москвичей была наконец-то снята столетняя порча.

Мир в ужасе взирал на безумный русский мегаполис и гадал, много ли там останется народу после первой зимы. Обильную гуманитарную помощь едва успевали разворовывать. Братскую руку протянула даже Монголия…

Но никто не мог представить, сколь хитра на выдумки голь, если её оставить в покое и предоставить самой себе.

«Как вы там живёте?» - ужасались москвичи, застрявшие в обычных домах с обычной инфраструктурой, то есть Кварталах, по-простому - Низовка.

«Нет, как вы-то в своих конурах существуете?» - ужасались обитатели Башен в ответ.

Из жалости взаимной проистекла большая польза.

«Счастье России в том, что мы умеем жить бедно», - сказал некогда академик Лихачёв.

Пошли в ход все альтернативные технологии, которым не давали дороги в прежнее время - селитро-кадмиевые обогреватели, термоцефалоиды, нанокрекинг, ламинарные биофильтры для атмосферной влаги, некробные культуры в переоборудованных бассейнах, теплоизоморфы, бестактные парадвигатели инженер-полковника Крюкова, селеновые гелионакопители, псевдодинамические полуподъёмники, капельное квазиосвещение. Пресловутая «машина Дина», воплощённая в металле, на практике научилась поднимать не только самоё себя, но и двух пассажиров. Некому было тормозить народную смекалку.

Между Башнями вёлся усиленный натуральный обмен опытом и научно-техническими хитрушками. Секретить тоже было некому, а жить хотели все. Возникла новая цивилизация, для которой всё никак не могли найти определения. «Дождался русский народ наконец самоуправления! - воскликнул в своём подмосковном имении прославленный мудрец и пророк. - Теперь и помереть не обидно!»

По весне притихшая Россия с удивлением и восторгом поняла, что сердце её продолжает биться, хоть и в некотором отчуждении от прочего организма. Чиновный столичный Петербург весьма огорчился и даже начал дерзко намекать на уплату налогов. Министрам надоело ютиться в сырых коммуналках и на задворках дворцов. Никаких налогов, конечно, не последовало. Питерская милиция получила приказ отлавливать и штрафовать «лиц московского происхождения».

«Скромнее жить надо, тогда и деньги будут!» - прозвучал ехидный ответ Объединённого Совета Башен и Кварталов.

Пробовали высадить десант на крыши некоторых зданий. Спецназовцы не вернулись - то ли сгинули на верхних этажах, то ли прельстились незнакомым стилем жизни и попросили убежища, занявшись охраной.

И великий город продолжил жить обычной жизнью, разве что с некоторыми поправками на невероятность.

- Я каждый раз словно в новую страну возвращаюсь, - сказала Леди. - Даже плакать хочется, оттого что всё это ненадолго…

- Почему же ненадолго? - спросил лорд Фицморис. - У вас даже удивительней, чем я представлял…