Три грации на обочине

Как правило, она шла навстречу, бывало, он догонял ее, сегодня же, пробежав целый круг по периметру парка, Павел не заметил ни собаки, ни хозяйки. Терехов побежал на второй круг, изменив маршрут, и в укромном уголке на скамейке увидел незнакомку, ставшую неотъемлемой частью его пробежек.

О, как она сидела! Сама поза – ничего особенного, каждый может сидеть нога на ногу, забросив руку на спинку скамьи, но графичность, изящные изломы в теле практически не встречаются. И печальное лицо, отрешенный взгляд – Павлу сразу, с первой встречи, вспомнился образ Маргариты из романа Булгакова. Верно, похожа на Маргариту – дьявольской тоской похожа.

Он хотел поздороваться и пробежать мимо, но тут собака по кличке Грета подлетела к нему, виляя обрубком хвоста и вывалив на сторону язык от радости. Псина признала в нем знакомого, который тоже любит побегать, и поздоровалась первой, пришлось ему остановиться, присесть и погладить шуструю девчонку, облепленную колючками репейника.

– Грета… – вяло позвала хозяйка. – Ко мне, глупая.

Ну да, Грета так и послушалась. Она поставила обе лапы на колено Терехова, испачкав белые спортивные брюки, и весело тявкнула, Павел по-своему перевел лай:

– Ваша собака просит освободить ее от репейников. – Подхватив непослушную Грету, он приземлил ее у ног хозяйки. – Смотрите, уши облеплены, как сережками, индийская махарани, а не Грета.

Женщина наклонилась к собаке, тонкими пальцами с коротко и аккуратно подстриженными ногтями отсоединяла от длинных ушей круглые липкие колючки, Терехов освобождал второе ухо, вот и настал момент, когда не назвать себя просто неприлично:

– Меня зовут Павел, а вас?

– Тамара, – ответила она с подкупающей простотой в голосе.

Вблизи он рассмотрел ее лицо с высокими скулами и ровным тонким носом, большими аметистовыми глазами и совсем небольшим ртом. Черты непропорциональны, но ведь не редкость, когда идеальные пропорции создают заурядную физиономию, чего не скажешь о Тамаре. Красавица? Может быть… как говорится, дело вкуса. А какие брови – яркие, дугой, в меру широкие и тонкие у висков. Это что касается лица, а фигура у Тамары модельная, одним словом – тощевата. Однако молчать неловко, Терехов решился завязать диалог:

– У вашей Греты неправильная порода, она собака-радость. Смотрите, меня встретила, будто в прошлом я был ее хозяином.

– Да, она очень живая и приветливая, – согласилась Тамара, выпрямляясь. – Идем, Грета? Нам пора домой.

Терехов трусцой побежал рядом, это больше напоминало бег на месте, так как новая знакомая шла неторопливо, словно не хотелось ей возвращаться в унылый дом. Неожиданно познакомившись с ней, потомственный интеллигент с врожденным чувством такта, не привыкший лезть в чужие души, тем более топтаться там, переступил через собственные правила исключительно ради любопытства:

– Кто вы, прекрасная незнакомка?

– Хм, какой высокий штиль, – проговорила без улыбки Тамара, но она совсем не бука, на контакт пошла охотно. – Я никто.

– Так не бывает.

– Бывает. А что вас интересует, когда вы спросили – кто я? Моя личная жизнь, профессия, увлечения?

– Все. Я встречаю вас каждый день одну… м… с Гретой. И с грустью. Для меня вы стали живой частью этого парка, этого неба, этих деревьев, а когда вас не вижу – чего-то не хватает. Я серьезно. Но меня так и подмывало спросить… Вам нужна помощь?

Тамара остановилась и, повернувшись к нему лицом, с минуту (а это целых шестьдесят секунд) смотрела в упор на Терехова, который с улыбкой бежал на месте, не теряя зря времени. Она не была удивлена, разве что немного озадачена. К его пробежкам Тамара тоже привыкла с одной только разницей – ее не интересовало, кто он, к тому же: уж что-что, а помощь Павлу точно не нужна. Однако пауза затянулась до неприличия, нехотя Тамара рассказала о себе, уложившись в одну-единственную фразу:

– Я нигде не работаю, замужем, хобби у меня нет, но есть дочь. – Потом из вежливости поинтересовалась: – А вы кто? Чем занимаетесь?

– М-м-м… юриспруденцией.

Ответ уклончив, и Тамара это отметила, настаивать на подробностях не стала, по всей вероятности новый знакомый интересовал ее не больше, чем утренние туманы ранней осенью. Так и он не собирался жениться на ней, но перекинуться парой слов в парке с приятной женщиной, выпадающей из средней статистики, – что в этом дурного? Между прочим! Их объединяет кое-что общее: Тамара гуляет с Гретой при любой погоде, во всяком случае, дождь ей не помеха, Павел бегает – хоть дождь, хоть град, хоть пурга, так что есть о чем поговорить.