Три девицы под окном

Еле-еле дотерпев до рассвета, Ася торопливо приняла душ, запихнула себе в рот бутерброд «с маслой и сырой», как она говорила в детстве, и, прихлёбывая на ходу обжигающий чай, выскочила в прихожую, где схватилась за сапоги. Раньше всего – в восемь утра – открывалась фотолаборатория, которая находилась у чёрта на рогах. Придётся ехать туда на метро с двумя пересадками. Можно, конечно, проявить плёнку и где-нибудь поближе, возле дома, но тогда придётся ждать аж до десяти часов! На это Ася пойти не могла, промедление было подобно смерти.

– Куда ты, Аська? – крикнула ей вслед мама, только-только проснувшаяся и выползшая на кухню завтракать. – Время – семь, у тебя же пары в девять начинаются!

Но входная дверь уже хлопнула – а дочери и след простыл.

К фотолаборатории она подъехала аж за полчаса до открытия и потом нервно приплясывала перед входом, зябко ёжась от противно моросящего сентябрьского дождика (зонт, конечно же, впопыхах забыла). К восьми утра её нервы были натянуты как струна. Ася топталась на узком крылечке, переминалась с ноги на ногу, проклинала последними словами непунктуальность работников и уже готовилась психануть, начав выламывать дверь. Но к счастью, вскоре появился молоденький сотрудник лаборатории – один-единственный – и отпер замок, с некоторым изумлением покосившись на алчущую проявки Асю, которая рванула внутрь чуть ли не вперёд него самого.

Парнишка ещё не успел занять своё рабочее место, как Ася уже выложила ему на стол плёнку и с тревогой спросила:

– А когда фотографии будут напечатаны?

– Проявка – через час. Бесплатно, если печать тоже будете заказывать у нас. Фото напечатаем к завтрашнему утру, – отозвался лаборант, принимая плёнку и упаковывая её в специальный конвертик.

Ася чуть не взвыла.

– Только к завтрашнему утру?! А сегодня никак не получится? – взмолилась она. – Мне и нужно-то всего несколько кадров…

– Ну… – парнишка уставился на Асю изучающим взглядом и смягчился: то ли из-за её красоты, то ли из-за неподдельного отчаяния, которое явственно читалось на этом прелестном личике. – Если доплатите за срочность, то можно и сегодня. Через пару-тройку часов приходите, будет готово. Так какие именно кадры вам нужно отпечатать и в каком формате?..

Эти пару часов Ася просто бегала кругами вокруг здания, в котором располагалась фотолаборатория. Можно было, конечно, зайти в какое-нибудь кафе неподалёку, выпить кофе и почитать книжку в тепле… Но движение – единственное, что успокаивало Асю при сильном волнении. Да и всё равно ей не удалось бы сосредоточиться над книгой, мысли витали слишком далеко от чужих вымышленных страстей. Её даже не сильно беспокоил тот факт, что она прогуливает лекции в самом начале учебного года – да наплевать, наплевать!..

– Сожалею, девушка, – молодой лаборант качал головой и выглядел действительно очень огорчённым, – но напечатать фотографии не удалось. Ваша плёнка засвечена с самого начала, а затем идут какие-то странные кадры с ковром на стене…

Асе показалось, что она сейчас умрёт.

– Как засвечена? – жутким голосом переспросила она. Парнишка сочувственно развёл руками:

– В начале – несколько совершенно белых кадров. Очевидно, вы ненароком приоткрыли заднюю панель фотоаппарата и засветили первые снимки… Мне правда очень жаль, – добавил он, обеспокоенно наблюдая за тем, как переменилось её лицо. Словно ей только что сообщили о смерти любимого человека…

Ненароком приоткрыла?! Да Ася тряслась над этой плёнкой, как наседка-клуша над цыплятами!

– Может быть, это какая-то ошибка? – изо всех сил желая ей помочь, произнёс паренёк. – Вдруг вы нечаянно принесли засвеченную плёнку, а нужная осталась дома, и на ней все кадры в порядке?

Да Ася отдала бы всё на свете, чтобы это было действительно так. Но увы и ах – плёнка существовала только одна (если не считать той, что выбросил охранник в Кремлёвском дворце), и она была безнадёжно испорчена.

Тут вдруг её осенило – да ведь это дело рук поганого плешивого репортёришки! Он был ужасно обозлён тем фактом, что Ася перетянула на себя всю его славу. И хотя репортаж в итоге получился отменным, даже оператор показал ей большой палец и сказал, что ей нужно работать в их команде, в Останкино, тот мерзкий тип всё равно дулся всю дорогу до метро, подчёркнуто игнорируя Асю. Даже попрощался сквозь зубы. Ну конечно же, этот скот специально засветил плёнку, когда их фотографировал! Отомстил! Господи, уж лучше бы она попросила это сделать кого-то другого… Хотя бы улыбчивого менеджера Дэвида.

– Нет, – отозвалась она бесцветным голосом. – Никакой ошибки. Спасибо…

Ей было стыдно признаваться девчонкам в том, что её кинули. Ася вообще не выносила выглядеть лузером. Пусть хотя бы в чужих глазах она – всегда на коне, вечная победительница. Поэтому Ася не стала рассказывать историю с засвеченной плёнкой. Зато уж в повествовании о том, как она брала интервью у Дэвида Копперфильда, она не поскупилась на красочные детали!