Три билета до Эдвенчер

По песку вокруг нас, словно крупные зеленые ракеты, проносились многочисленные амейвы, многие из которых; достигали почти двенадцати дюймов в длину. Почему-то решив, что жизнь его много потеряет, если он не поймает хоть нескольких из этих блестящих ящериц, Боб с дикими криками пустился в погоню за одной, пытаясь поймать ее шляпой… Когда мой партнер бесследно исчез из виду, я понял, что подобный метод ловли рискует оставить его ни с чем. Так, а вот и еще одна амейва, да какая здоровая! Лежит себе на песочке да греется на солнышке, не подозревая, что за ней уже идет охота… А дайте-ка я попробую собственный метод!.. К черенку сачка для бабочек я Я привязал тонкий шнурок и завязал скользящую петлю. Затем я с величайшей осторожностью приблизился к амейве. Лежа на горячем песке, она настороженно наблюдала блестящими глазами за моими действиями. Я медленно подвел петлю к голове ящерицы, попытался накинуть — и что за незадача! Шнурок зацепился за стебельки травы, и все мои усилия насмарку! Амейва с любопытством изучала болтавшуюся перед ней петлю, по-видимому не связывая ее с моим присутствием. Предпринимаю еще одну попытку, выхожу один на один с ящерицей — и поминай как звали, только хвост мелькнул в гуще кустов.

Кляня судьбу и высматривая, нет ли где другой добычи, я услышал, как из кустов меня отчаянно зовет Боб. Побежав на крик, я увидел, что мой партнер стоит на четвереньках перед густой стеной подлеска.

— Что стряслось?

— Тиш-ше ты! Вон под тем кустом… там здоровенный тейю!

Я лег на песок, всмотрелся под куст — и впрямь, между корнями возлежала огромная жирная ящерица длиною около трех футов. Ее массивное тело густо украшали черные и ярко-красные чешуйки, а по черному хвосту рассыпались золотые блестки. У нее была широкая и, очевидно мощная пасть, из которой то появлялся, то исчезал толстый черный язык. Рептилия с интересом следила за нами.

— Надо что-то предпринять, — предложил я, — а то ведь удерет!

— Стой здесь, — сказал Боб, — а я попытаюсь отрезать ей путь к отступлению.

Сказав это, Боб уполз в тыл противника, я же, лежа ничком, продолжал наблюдения. И тут я впервые (а сколько таких случаев еще было у меня впереди!) убедился, сколь хитры эти неуклюжие на первый взгляд создания. Изгибая шею и поворачивая голову, ящерица снисходительно следила за обходными маневрами Боба. Выждав, когда мой компаньон почти дополз до противоположной стороны куста, тейю рванулся с места — только облачко пыли на мгновение повисло в воздухе. Боб вскочил, метнулся за ней — черта с два! Тейю уже благополучно скрылся под сенью соседнего куста.

Боб сел, выплевывая песок и оглядываясь по сторонам: куда же эта тварь могла запропаститься? Между тем, когда я приблизился к театру боевых действий, тейю выполз из своего убежища и с опаской двинулся по направлению ко мне. Я стоял не шелохнувшись, и ящерица, очевидно приняв меня за ствол сухого дерева, приблизилась на расстояние нескольких футов. Когда она оказалась в пределах досягаемости, я повторил ястребиный бросок Боба, глухо плюхнулся на песок — но все же успел-таки цепко схватить ящерицу одной рукой за шею! Тейю мгновенно свернулся в кольцо и попытался укусить меня за руку, причем до того неожиданно, что чуть не вырвался у меня из рук. Никогда бы не поверил, какая сила может заключаться в этом не столь уж крупном существе! Поняв, что ей не вырваться, ящерица пустила в ход задние лапы с могучими когтями, пытаясь расцарапать мою руку до крови и в то же время отчаянно хлеща во все стороны хвостом. Нам с Бобом понадобилось целых десять минут, чтобы совладать с нею и запихать ее в мешок. К этому времени мы оба были ободраны в кровь, а меня эта тварь к тому же так хлестнула хвостом по лицу, что искры из глаз посыпались.

Лишь некоторое время спустя мы поняли, как нам повезло с этим тейю — ведь из всех обитающих в Гвиане ящериц они самые смелые и хитрые и так просто в руки не даются. В неволе лишь немногие из них приручаются подпускают к себе — большинство же остаются дикими коварными. Большинство ящериц кусаются лишь в том случае, если оказываются в безвыходном положении ил при попытке взять их в руки, а тейю может напасть и без всякого повода.