Три билета до Эдвенчер

Мы с Бобом поспешно перевели взгляд на берег, но не увидели ничего, кроме тянувшейся до самого горизонта сплошной полосы леса. Я уже собирался спросить у Айвена, не ошибается ли он, как пароход миновал небольшую излучину, и вот среди поросли обозначился большой сарай, а из мангров выступил каменный мол. На рифленой железной крыше сарая красовалось выведенное броскими белыми буквами название:

ЭДВЕНЧЕР

Но это был пока только населенный пункт Эдвенчер. Настоящие приключения ждали нас впереди.

Глава первая, в которой речь пойдет о змеях и сакивинках

Не могу удержаться от того, чтобы еще раз не отдать должное организаторским способностям Айвена. Уже в день прибытия у нас было где устроить полагающееся по времени суток чаепитие. В нашем распоряжении оказался целый дом, и не где-нибудь на задворках, а на главной улице Эдвенчер.

Впрочем, «дом» сказано с большой натяжкой, если можно так назвать крохотную деревянную халупу, до того изъеденную червями и термитами, что было не ясно, как ей удавалось сохранять вертикальное положение. Она, как и все дома в Гвиане, возвышалась на деревянных сваях, а внутри были три комнаты, одна из которых служила нам спальней и столовой, вторая — кухней, а третью мы предназначили для животных. Располагалась хижина довольно далеко от дороги и отделялась от нее широкой, наполненной водой канавой, через которую был перекинут расшатанный деревянный мостик. Коротенькая, но крутая лестница, заканчивавшаяся небольшим квадратным балкончиком, вела к передней двери. Такие же ступеньки в задней части хижины вели в кухню.

В тот вечер Айвен был в ударе и творил на кухне некие странные магические ритуалы, наполняя атмосферу божественным, аппетитным ароматом кэрри, а Боб, в свою очередь, колдовал в спальне, мужественно пытаясь разместить три гамака в пространстве, которого едва хватило бы и на один. Я же восседал снаружи, на верху шаткой деревянной лестницы, в лучах скудеющего света; меня окружали книги, рисунки и целый симпозиум местных охотников, которых созвал Айвен. Предварительный разговор с аборигенами — крайне важная составляющая часть экспедиции. Показывая им изображения различных животных, которых ты хотел бы у них приобрести, многое узнаешь о местной фауне, в частности редок или распространен тот или иной вид. Ну и, конечно, следует заранее поторговаться, чтобы и тебе и охотникам было ясно что к чему. А надо сказать, что давненько не видел я такого разношерстного и любопытного народца, как охотничий контингент Эдвенчер: тут и пара здоровенных негров, и толстенький малорослый китаец с бесстрастным лицом, как и у большинства представителей его племени; ну и конечно же семь — восемь худощавых индейцев с горящими карими глазами и путаницей черных как смоль волос, и целое сборище метисов самых разных комплекций и оттенков кожи. К сожалению, препятствием для плодотворных переговоров являлось то обстоятельство, что я совсем недавно приехал в страну и, естественно, не имел времени освоиться с местными названиями животных.

— Айвен, вот этот парень обещает раздобыть для меня пимпу, — крикнул я, перекрывая проклятия намаявшегося с гамаками Боба и шипение кэрри, — а что это такое? Некая разновидность дикой свиньи?

— Нет, сэр, — кричал мне в ответ Айвен. — Пимпа — это дикобраз.

— А что значит «киджихи»?

— Такое мелкое животное с длинным носом, сэр.

— Это вроде мангусты?

— Нет, сэр, она крупнее мангусты, с очень длинным носом и кольцами на хвосте. Так и ходит хвост трубой.

— Во-во! — хором ответили охотники в знак подтверждения.

— Носуха, что ли? — спросил я, поразмыслив.

— Именно так, сэр, — крикнул Айвен.

И так битых два часа, пока Айвен не доложил наконец, что еда готова. Распустив охотников по домам, мы вошли в комнату, — и… о ужас!.. При свете лампы-молнии нам открылось странное зрелище, будто кто-то без видимого успеха пытался устроить в нашей комнате передвижной цирк. Веревки, канаты оплетали комнату, точно паутина гигантского паука; посреди всего этого хаоса с потерянным видом стоял Боб, держа в руке молоток и беспомощно пытаясь разобраться в конструкции гамаков.

— Скорее я сам повешусь, чем научусь их вешать! — скорбно сказал он, увидев меня. — Ну вот хотя бы москитная сетка к моему гамаку… Черт ее поймет, куда ее приспособить?

— Не знаю наверняка, но думаю так: сперва сетку, потом гамак, — сказал я, горя желанием помочь.

Предоставив Бобу самостоятельно распутывать им же самим завязанный гордиев узел гамаков, я отправился в кухню помогать Айвену сервировать стол.

Мы расчистили часть стола от свешивающейся поросли веревок, и только было принялись за изысканную трапезу, как раздался громкий стук в дверь и чей-то грубый голос прохрипел:

— Доброй ночи! Доброй ночи! Доброй ночи!