Трезубец Нептуна

Атлантида кивнул, и уже через мгновение свет их фонарей осветил самое сокровенное помещение экспедиционного корабля Пятого Конда. Сразу стало ясно: о безопасности находок люди подумали заранее, и позаботились о них со всем тщанием. Каждый платок, каждый клинок, каждая чашка, каждая сандалия были уложены в индивидуальную коробочку из вспененного пластика, застывшего точно по форме находки. На несколько часов археолог забыл об окружающем мире, вглядываясь в изумительной яркости керамику со сложным мелким рисунком; в вышивку платка, рисунок на котором казался объемным; в странную чашку-рукавицу, которую следовало не брать за ручку, а надевать на кисть руки; в манисты, собранные из маленьких микросхем. И наконец, в фонетическую роспись – с яркими картинами реки, прибрежных кустарников, порхающих птиц. Потрясающе красивые сами по себе, они таили еще не разгаданную тайну: если медленно, с легким касанием провести пальцами по фреске – она начинала издавать звуки. Слышалось журчание воды, шелест листвы, счастливое пение мелких пичуг.

Вайт тоже утонул в созерцании разнообразных ножей, мечей, топоров, копий, щитов.

– Е-есть!!! – Атлантида вздрогнул от громкого крика, моментально приходя в себя, подбежал к напарнику. Теплер Вайт стоял перед плоским контейнером, в котором лежал трезубец почти двухметровой длины. С одной его стороны находился широкий и очень толстый ремень, с другой – острые и длинные конусообразные пики. – Смотрите, сэр Платон, я нашел его! Это оно: поясное копье.

– Что ж, поздравляю сэр Теплер. И спешу сообщить один нюанс, о котором мы совершенно забыли: эти артефакты вряд ли внесены в память роботов-ремонтников, как оборудование корабля. Нужно срочно перенести находки на катер, пока эти бестии не добрались до нашего клада. Боюсь, в ближайшие сутки поесть или поспать нам не удастся.

– Вы совершенно правы, сэр Платон, – толстяк без долгих разговоров схватил контейнер со столько дорогим его сердцу поясным копьем и устремился по коридору. Атлантида не без труда поднял фрагмент поющей фрески и пошел следом.

На опустошение сокровищницы ушло почти двадцать часов каторжного труда, после которого люди оказались способны только на одно – упасть на постели и провалиться в усталое беспамятство.

– С добрым утром, сэр Платон, – простонал Вайт, входя на камбуз и болезненно морщась от каждого движения. – Как вы себя чувствуете?

– Спасибо, сэр Теплер, точно так же как и вы, – усмехнулся Рассольников. – Не привыкли мы такие тяжести таскать, как вчера довелось. Ну да ничего, через недельку пройдет, поверьте моему опыту. – Хотите пиановый[42] сок и копченую рыбу?

– Хочу, – кивнул толстяк, тут же вскрикнул от боли и сел к столу. – Значит, говорите, еще неделю все это терпеть?

– Можете съесть обезболивающее, – предложил Атлантида. – Если вы заказывали аптечку, то оно у нас есть.

– Потерплю, – почему-то отказался миллионер и залпом выпил стакан сока.

– У меня к вам еще один вопрос, сэр Теплер. Верите ли вы, что после плотной еды в течение двух часов нельзя выдерживать более чем двукратные перегрузки?

– Нет, не верю.

– И заглянуть на корабль Пятого Конда еще раз вам тоже не хочется?

– Нет, сэр. Я думаю, – решил прекратить расспросы толстяк, – что мы можем взлетать прямо сейчас.

– Ну что ж, как скажете, – сбросив грязную посуду в утилизатор, Атлантида вымыл руки и вместе с напарником отправился в рубку.

Странный треск и запах паленого они учуяли, едва выйдя в коридор. Переглянулись, кинулись вперед, и спустя минуту у обоих вырвался крик ужаса: в рубке, прямо на капитанском пульте, сидел робот-ремонтник и деловито крошил его внутренности, почти скрывшись за вывороченными панелями.

Робот оказался из «умных» – услышав крик, он тут же метнулся на пол, проскочил между кресел в дальней от мониторов угол, а когда люди кинулись к нему, шустро проскочил по стене к выходу и кинулся в коридор.

– Держи его!

Однако коридор уже был пуст.

– Куда он мог спрятаться, сэр? – миллионер обнажил тесак.

– Все каюты заперты, грузовой трюм задраен насмерть, моторная секция закрыта, – перечислил возможные пути отхода врага Рассольников. – Если он попытается туда войти, дверь хлопнет, услышим. Давайте так, сэр: вы идете вдоль правого борта, я вдоль левого. Увидите зверя – кричите. Он где-то здесь.

Напарники разошлись, стараясь ступать как можно тише. Платон выдвинул из трости клинок и занес его для удара, внимательно глядя по сторонам. Спрятаться в коридоре было некуда – стены гладкие, все технологические ниши закрыты декоративными панелями, двери задраены. Вот только в самом конце, перед поворотом в моторную секцию, лежала груда коробок и пакетов: трюм напарники полностью освободили для коллекции, разместили ее поперек линий ускорения и надежно закрепили, а припасы выволокли в коридор. Обоим не хотелось, чтобы при взлете или резком маневре по бесценным артефактам закувыркались какие-нибудь банки с консервами.