Тревожных симптомов нет

— Гм… Вот что я вас попрошу: осмотрите–ка вы их сами. Чтоб не было, как в прошлый раз: у одного болит животик, у другого коклюш, третьему прыщик под мышкой мешает работать. Мне тут пассажиры не нужны. Осмотрите и при малейшем подозрении — обратно на Землю.

— Да, но…

— Вот именно, осмотрите, — веско сказал Чигин, — такое распоряжение.

— Хорошо, — врач пожал плечами и вышел.

Капитан, кряхтя, расшнуровал ботинки. Да, черт побери! В конце концов, вы можете сколько угодно тренировать свое тело, закалять волю, но все равно кто–то невидимый внутри вас с мерзкой дотошностью ведет счет каждому прожитому дню, и к семидесяти годам нет–нет да напомнит, сколько лет, часов и минут числится на вашем балансе. Вот как обстоят дела, судари мои, и нечего вам обижаться на старика, если он для пользы дела и смажет иногда легонько по затылку какого–нибудь сопливого лентяя или разнесет нерадивого боцмана. Порядок должен быть на корабле, без порядка это не корабль, а детский сад, вот что такое корабль без дисциплины, если вы хотите знать. Ведь раньше, на парусном флоте — Чигин протянул руку, взял с полки потрепанный томик в коленкоровом переплете и перенесся в таинственный мир портовых таверн, кладов, морских штормов и абордажных боев с пиратами, неотразимый чарующий мир, по которому так тосковала уставшая от серых космических будней душа капитана.

Тем временем водитель подкидыша, прождав условленный час и распив со старпомом традиционный графинчик разбавленного спирта, отправился в обратный путь, пожелав представителю командования «Альдебарана» счастливого рейса.

Было три часа сорок пять минут земного времени, когда старпом возвратил капитана Чигина из царства фантастики и приключений к печальной действительности.

— Пятнадцать минут до отлета, мастер.

Капитан вздохнул, захлопнул книгу и направился в рубку.

«Свистать всех наверх!» — мысленно произнес он, нажимая на кнопку аврального сигнала.

Через несколько минут на пульте вспыхнула зеленая лампа: машинный отсек сообщал о готовности двигателей к запуску.

«По местам стоять, с якоря сниматься!» — Чигин ввел данные для полета в счетную машину и, подождав сигнала киберштурмана о решении задачи, взял микрофон:

— Космос–три, космос–три, я «Альдебаран», прошу выйти на связь, как меня слышите? Прием!

Тишина, только треск разрядов в динамике. На экране видеофона никого нет.

— Космос–три, космос–три, я «Альдебаран», прием! Опять безрезультатно.

— Космос–три, космос–три, — Чигин постучал кулаком по черному ящику, — космос–три! Фу, дьявол! Сколько раз просил дать сюда радиста, разве с этой рухлядью… Космос–три!!! — от раскатов капитанского голоса замигали лампочки на пульте. — Космос–три, я «Альдебаран», какого черта вы не отвечаете?! Космос–три!!!

На экране внезапно появилась ухмыляющаяся рожа диспетчера.

— Простите, капитан, но тут радист с транссолярного выдал такой анекдот! Какой–то тип… — изображение исчезло, и голубая поверхность экрана заструилась черными молниями. Где–то поблизости один из новых звездолетов свертывал пространство.

— Космос–три! — капитан безнадежно махнул рукой. Нужно было ждать, пока это чертово пространство не начнет пропускать радиосигналы.

— Правда, здорово?! — изображение диспетчера снова скалило зубы на экране.

— Да… — неуверенно сказал Чигин.

— Что у вас, капитан?

— Прошу отход.

— Документы в порядке?

— В порядке.

— Валяйте! Только, пожалуйста, не газуйте на старте. Вы мне прошлый раз всю обшивку загадили.

— Три «же», — сказал Чигин. — По учебной программе перегрузка три «же». Они еще совсем желторотые, эти козероги, первый курс.

— Вот отваливайте отсюда потихоньку на полмиллиона километров и давайте там вашим козерогам хоть по десять «же». А мне обшивку чистить некому, практикантов нет.

— Ладно, — сказал Чигин, — ничего вашей обшивке не будет, у меня уже задача в киберштурмане. Пока!

— Счастливого эфира!

«Отдать кормовой! Отдать носовой! Шпринт отдать! Малый вперед!» — капитан нажал стартовую кнопку и поглядел на часы.

Больше в рубке было нечего делать до самого возвращения. Теперь нужно пойти и лечь, пока «Альдебаран» набирает скорость. Грузное тело капитана было весьма чувствительно к перегрузкам — факт, который он тщательно скрывал от членов экипажа.

— Индюк у себя? — спросил доктор.

Старпом приложил палец ко рту:

— У себя, но лучше не входите. Начнет пичкать своим пойлом.

Доктор поморщился. Одна мысль о капитанском чае вызывала непроизвольные сокращения пищевода. И все же… нет, пожалуй, откладывать нельзя. Он нерешительно взялся за ручку Двери.

— Что–нибудь случилось? — спросил старпом.

— Да вот старику взбрело в голову устроить поголовный медосмотр, дернула меня нелегкая выполнить эту блажь!

Лицо помощника приняло озабоченное выражение:

— Инфекция?

— Хуже! — махнув рукой, доктор открыл дверь каюты. — Разрешите, мастер?

— Заходите. Может быть, чашечку чаю?

— Спасибо, я по делу.

Капитан нахмурился. Отказаться от чая, собственноручно приготовленного капитаном Чигиным, это уже, знаете ли…

— Слушаю, — сухо сказал он.