Тревожит память былую рану

– Лаймы все равно нет! А с тобой мы договоримся?

– Кто тебе такое сказал? – засмеялась Лайма.

Оказывается, она стояла за спиной Егора. И даже не нужно было открывать глаза, чтобы понять это. Но все же Ревякин глянул на нее.

– Такой красивый был, когда зажмуренный, – ядовито усмехнулась Лайма.

Они с Егором чувствовали себя вольготно. Значит, с телохранителями покончено... Альбинос чуть не взвыл от досады. Знал же, что в связке с Егором Лайма – страшная сила. И даже предполагал, что может попасть в ловушку. И все равно сунулся к ней в пасть...

– Не убивай! – взмолился он. – Все, что у меня есть, все забирай!

– Я и так все заберу, – язвительно пообещала девушка.

– Забирай! Мне ничего не нужно!

– Заткнись! – свирепо посмотрел на Альбиноса Егор. – Ника где?

– Ника?! Сбежала!..

– Врешь, падла!

– Честное слово! Сам только что узнал! Самсон должен был в «Мессалину» ее увезти, а сбежал вместе с ней...

– Ты должен ее найти, – сказала Лайма.

– Как?.. Да, да, найду!..

– Найдешь, и вернешь нам...

– Да, конечно!

В это невозможно было поверить, но, похоже, Лайма оставляла его в живых.

– Срок у тебя три дня.

– Все сделаю! – вне себя от нахлынувшей радости клятвенно заверил Альбинос.

– Ну, тогда живи. И помни мою доброту!

Лайма ушла и увела за собой Егора. А Ревякин остался в машине. В штанах было мокро, но это сущий пустяк по сравнению с тем, что могло произойти... Лайма его пощадила. Хотя могла пристрелить... Но ведь он не убил ее позавчера, хотя мог... Именно поэтому она сегодня дала ему шанс...

А Самсона он найдет. Обязательно найдет. И Нику Лайме вернет. Чтобы задобрить ее. Он выиграет время, соберется с силами и нанесет решающий удар. Но это будет позже, а сейчас он должен играть с Лаймой по ее правилам...

– Первый, первый! Где ты? Что с тобой?..

Альбинос не сразу понял, что это Емеля пытается связаться с ним по рации. А когда осознал, с трудом взял трубку. От пережитого потрясения руки едва слушались его. О том чтобы встать и выйти из машины, не могло быть и речи: онемевшие ноги не могли выдержать тяжести его тела.

– Нормально все, – выдавил из себя Ревякин.

– А у нас не очень. В доме двигались манекены. Ложная цель... Возвращаемся...

Минут через пять к «Хаммеру» подъехал «Мерседес» и два внедорожника.

– Твою мать! – выругался Емеля, обозрев пространство, усеянное трупами.

Ревякин хотел, но не мог пока выйти из машины. Емеля сам подошел к нему.

– Как ты? – настороженно спросил он.

– Они были здесь...

– Да я вижу.

– Я откупился...

– Ну, считай, повезло...

Емеля повернулся к нему спиной, но вдруг с грохотом, разваливаясь на части, взметнулся вверх. Страшная взрывная сила оторвала от земли «Хаммер», переломила его пополам. Эта же сила могучими кувалдами со всех сторон обрушилась на Ревякина, швырнула вверх.

Он летел быстро, поднялся высоко, и видел, как опускаются вниз тугие и плотные клубы огня и дыма. Он понимал, что произошло. Это все Лайма – она заминировала «Хаммер» и привела в действие взрывное устройство. Но если она хотела убить своего босса, то прогадала. Да, Ревякин взлетел на воздух, но его тело легкое, если не сказать, невесомое. Сейчас он достигнет пика высоты и плавно спустится вниз, на землю... Тело действительно легче пуха... А может, это вовсе и не тело.

Альбинос поднял правую руку, чтобы посмотреть на нее, но ничего не увидел... Ни живота, ни ног. От тела осталась невидимая энергетическая оболочка. Но ужаса Ревякин не ощутил. Ни страха, ни радости – ничего. Эмоции отсутствовали напрочь. А душа продолжала свой внеземной полет...

Глава 24

Пластида Лайма не пожалела, и взрыв оказался настолько сильным, что дерево, за которым лежал Егор, едва не рухнуло под натиском взрывной волны... Наклонилось, треснуло, но устояло. И по спине как будто катер на воздушной подушке проехался. А ведь до эпицентра метров пятьдесят, не меньше. Такое ощущение, будто Тунгусский метеорит где-то рядом приземлился...

Не было смысла идти смотреть, что произошло с Альбиносом. От его «Хаммера» не осталось даже запчастей, а остальные машины стояли на крышах и жарко полыхали. Если кто-то в этой каше уцелел, то уже точно не Альбинос.

– Заодно и следы уничтожили, – злорадно усмехнулась Лайма, пряча в карман пульт дистанционного управления.

– Уходить надо, – Егор кивком указал в сторону шоссе.

– Уходим.

Но Лайма направила его в сторону своего дома. И еще с упреком посмотрела на него. Дескать, не надо бросать ее в трудный момент...

По пути к дому они вырыли небольшую яму, закопали пульт дистанционного управления, использованное оружие, посыпали местность вокруг красным перцем, чтобы отпугнуть случайных и сбить со следа профессиональных собак.

Во дворе дома стояла мертвая тишина: ни соловьев не слышно, ни сверчков – никто не празднует их победу. Окна в гостевом доме побиты, манекены в комнате прострелены насквозь и во многих местах – клочки ваты на полу, выщерблены в стенах.

– Бедная ты моя, Клаудиа, – с веселой скорбью в глазах улыбнулась Лайма.

И сунула мизинец в пулевое отверстие в ватном бюсте.