Третий выстрел

– У тебя солнечный удар? Там никто не хочет работать.

Инспектор положил на стол папку с материалами по делу Ху Венжу:

– Думаю, его убили из-за меня.

Начальник перелистал несколько страниц, чтобы понять, о чем идет речь:

– Это тот самый информатор, который вывел тебя на связь с их боссом?

– Он самый.

– Надеюсь, ты не собираешься мстить за всех своих убитых информаторов?

– Это не месть. Парню было всего семнадцать лет, и ему перерезали горло только за то, что он передал мое послание. Мы не можем допустить, чтобы происходили подобные вещи.

– Ну, китайская мафия делает дела и похуже. Мы же знаем лишь половину того, что они творят.

– Вот именно. Я знаю в лицо босса, который вел со мной переговоры. Это след, который поможет нам узнать, чем именно они занимаются и какова структура их организации.

– Хорошо, будешь заниматься китайцами.

Поздно ночью за столиком одного из китайских ресторанов собралось несколько мужчин. Он ели, пили и разговаривали о делах. В припаркованном на улице фургоне Кампанья и еще один полицейский с помощью видеокамеры следили за входом в заведение.

– Скоро три часа, – жаловался напарник инспектора. – Эти уроды когда-нибудь отправятся спать?

Инспектор не ответил. Он продолжал внимательно следить за рестораном. В какой-то момент дверь открылась и на улицу вышли четверо китайцев. Среди них был и толстяк, сообщивший информацию о Йосипе.

Кампанья довольно улыбнулся. Мужчины попрощались, и толстяк сел в свою «тойоту». Не успел он включить передачу, как оказался окружен полицейскими в штатском. Китаец развел в стороны руки и спокойно вышел из машины. Предъявил документы и без возражений позволил себя обыскать. Кампанья вышел из фургона и принялся осматривать «тойоту». Из-под сиденья он извлек пакет с порошком сероватого цвета.

– Могу поспорить, что это бирманский героин, – заявил инспектор.

Китаец побледнел и затряс головой.

– Это не мое, не мое! – запротестовал он.

В ответ Кампанья прошептал ему на ухо:

– Я знаю. Это подарок, присланный тебе Ху Венжу.

(пер. Анны Карловой.)

Диего Де Сильва Логово Терезы

Женщина возвращалась домой днем. Она выходила в магазин, то ли за средством для мытья посуды, то ли за фаршем (переходя дорогу, сама уже не помнила и не было ни малейшего желания заглянуть в пакет и припомнить), и потому она была без кофты и без сумочки; в левой руке вместе с ключами зажата сдача.

Подойдя к подъезду, она заметила, что дверь уже открыта, повернулась и толкнула ее плечом.

В подъезде покореженный велосипед тех, что со второго этажа, был привязан цепью к перилам лестницы, ведущей к лифту. Каждый раз, как ни пыталась она сделать вид, что все в порядке, это зрелище выводило ее из себя: такая неприкрытая наглость. Она вздохнула и заглянула в почтовый ящик, просто так, на всякий случай. И тут дверь хлопнула – так сильно, что едва не слетела с петель. Женщина вздрогнула, сердце ее замерло – против воли. Она зажмурилась, потом медленно открыла глаза.

– Опять, – сказала она сквозь зубы и, уперев руки в бока, повернулась к хлопнувшей двери.

Больше всего ее бесило объявление на доске, недавно повешенное на стенд управляющим: «Воспитанные люди придерживают дверь», с кучей подписей и печатей. Да сделай так, чтобы пружину починили, а не учи жить других, зараза. Скажи этим нахалам, чтобы забрали свой велосипед, это же дом, а не гараж, нет?

– Синьора Тереза, – окликнули ее из лифта.

Кто-то назвал женщину по имени, и ей показалось, будто у нее прямо перед носом щелкнули пальцами.

– Испугались? – спросил парень, высовываясь из лифта.

Она расправила плечи, легко встряхнула волосами и мысленно расплылась в улыбке, полной тщеславия: именно оно заставляло ее совершать эти жеманные движения всякий раз, как мужчина здоровался с ней или просто спрашивал, который час, пусть даже сын соседки с третьего этажа, которого она помнила маленьким мальчиком.

– Нет, устала от всего этого, – ответила она, направилась к лифту и зашла, преувеличенно изображая одышку.

Молодой человек закрыл дверцы с серьезным видом.

– На третий, да? – спросил он, прежде чем нажать кнопку.

– Да, спасибо.

Лифт тронулся.

– Нет, ну мне интересно, зачем мы держим этого бездельника? – Тереза опять взялась за свое.

– Вы про управляющего?

– А про кого же еще! Входная дверь уже два месяца не закрывается.

– Да, вы правы, он дурак.

Парень сказал то, что она хотела услышать. Впрочем, похоже, он и сам так считал.

– И вид у него дурацкий, – добавила Тереза, засмеявшись.

Молодой человек тоже рассмеялся, довольный.

Теперь Тереза разглядывала его с интересом. А он стал симпатичным, этот Марко. Лицо осунувшееся, и вид поэтому такой задумчивый. Чем он занимается? Терезе это интересно, но она никогда не задает таких вопросов людям, которых встречает. Где ты работаешь, жениться не собираешься, долго ли тебе еще учиться. А если человек не работает? Если нет денег или не на ком жениться? Зачем ставить человека в неловкое положение? Люди об этом не думают. Или думают и делают это нарочно.

– Извини, милый, что-то я запыхалась.