Третий выстрел

Да ты ж моя птичка! Как легко это говорить, когда неприятные решения должен принимать кто-то другой! А вот в моем случае неприятные решения ну никак порадовать выходом из ситуации не могут. Тем более, при слове «адвокат» перед глазами замелькали циферки со многими нулями. Могу себе представить, сколько это будет стоить! Вот выгонят меня из страны голую, нищую — и куда я денусь? Что-то это чересчур неприятное решение.

— Адвокаты ваши обдерут меня как липку, Томер. А тогда мне никаких неприятных решений не останется, только одно…

Он понял и удивленно посмотрел на меня.

— Не сходи с ума, Татяна. Мы обязательно что-нибудь придумаем.

И я сделала очередную глупость в жизни. Сказала:

— Томер, зови меня Таня.

Через пару недель мы с Эден разучивали Secret Мадонны — очередные девичьи страдания. Эден мне перевела: с тех пор как ты появился в моей жизни, я прям в раю, я никогда никого не любила (да-да, в 13 лет это находит живой отклик в сердце!), но ты научил меня любить, ты знаешь этот секрет. В общем, розовые слюни и сопли, но песня гитарная, красивая. Я для Эден ее немного упростила, сменила тональность и, кстати, у нее стало ничего себе получаться, совсем не плохо. Говорит, что занимается дома, охотно верю. Без труда ничего не получится. Банально до скрежета зубовного, но в музыке очень верно. Она хотела Мерайю Кэрри, но там и вокал сложный, и вещь не гитарная вообще, клавишная, так что это в будущем. Мы с Эден обязательно к клавишам вернемся, я уверена. А пока — пусть себе балуется струнно-щипковым инструментом.

— Папа! Смотри, как я научилась! — завопила девочка, когда в бабушкину квартиру вошел Томер. На этот раз без своей Гилы.

— Ну, давай! — говорит.

Сыграла свой «Секрет». Смешно, конечно, не в ритме, сбиваясь, пара аккордов не очень дается, но уже играет. Классно быть молодым! В дворовой беседке в Союзе лет 30 назад ей цены бы не было. Все парни ее были бы.

— Отлично! Быстро ты освоилась, спасибо, Тания!

Держите себя в руках, Татьяна Константиновна. Ах, это «Тания» такое милое… Но не для вас, гражданочка. Не для вас.

Томер сходил к бабушке, поболтали они, а потом вышел и сказал:

— Пойдем, Тания, поговорим.

Вышли мы на балкончик, накинула курточку: прохладно, как-никак январь уже, может даже дождь пойдет.

— Твою проблему решить очень сложно…

Ну, это я и без тебя знала.

— Но возможно.

Так, с этого места поподробней.

— Тебе надо выйти замуж.

Вот спасибо! Так просто, оказывается, решить эту неразрешимую проблему: надо всего лишь выйти замуж. И как я сама не додумалась?!

Мой невысказанный сарказм он, кажется, прочувствовал.

— Фиктивный брак? — невинно спросила я, почему-то вспомни в Алекса. Только этот прекрасный мужчина меня замуж как-то не звал, и вообще я его только раз в жизни видела. Хотя, с другой стороны, таких Алексов…

Томер внимательно на меня посмотрел.

— Похоже, единственный выход. Если у тебя нет на примете кого-то для реального, не фиктивного брака.

Ну что ты, Томер! У меня же женихов вагон и маленькая тележка, разве не видно? И жилплощадь позволяет. Куда по-твоему я приведу своего фиктивного жениха? Или сама к нему отправлюсь на шею сесть, а бабушку твою брошу, да? И кому такое счастье в виде Татьяны Константиновны, незаконно находящейся в Израиле, нужно? Замуж, говоришь? Ну так разводись со своей Гилой, у которой на каждом пальце по два кольца, и женись на мне. Можешь даже не фиктивно, я согласна.

Ничего этого я, естественно, не сказала, да и захотела бы — не тот у меня иврит, чтобы так разглагольствовать. Но, думаю, он и так все понял. Даже сник как-то. Ладно, мужик, ты молодец, ты обо мне подумал, а это уже приятно, с кем-то там советовался, вы с ним придумали такой чудный выход, которого нет и быть не может. Как табличка «Выхода нет». Поняла я тебя, Томер, очень тебе благодарна, серьезно, без иронии, а сейчас пойду я к Фанечке моей. Тут все же реальная жизнь, а не глубокомысленные рассуждения о каких-то женихах фиктивных, прости Господи! Мне старушку надо помыть, накормить, белье сменить, тут уж не до любовных утех. Хотя до них, конечно, но я так старательно все это время в себе давила романтические мысли, что на них уже и сил не остается. Вот так. Все равно как-нибудь да обойдется.

— Понимаешь, Томер, — начала я, старательно подбирая слова. — Вообще-то официально я замужем. Только муж мой неизвестно где.

Интересно, как на иврите будет «двоемужество»? Черт его знает!

— Так что этот выход — не для меня. Сорри.

Спасибо Фаниному внуку за заботу. Но это не тот случай. Максимум — депортируют меня из этой чудной страны. Ну что поделать? Ты же сам говорил: «Нет безвыходных ситуаций, есть неприятные решения». Вот это, похоже, и будет тем самым неприятным решением.

— А правнучка ваша — очень способная девочка! — сказала я, когда мы с Фанечкой помылись, поужинали, легли в чистую постельку. Тут самой стало смешно: я сама как бабка старая говорить «мы», вместо «она».

— Слышали, как она играет уже? То ли еще будет! А вы играли на чем-нибудь?