Третий вариант

Где-то возле дна мне достаточно будет немного повысить свою плавучесть, и мне не придётся тащить этот скаф по неровной и заиленной поверхности дна. Но двести пятьдесят кил никуда не денутся, как-то таскать их всё равно придётся. Инерция и всё остальное, обрушится на меня всей своей мощью.

Сашка раньше уже плавал со скафандром в бассейне. Говорит, чувствовал себя словно океанский танкер в тазу…

Трос опять вздрогнул и начался очередной спуск. Меня вновь потащило вглубь, аккуратно придерживая за пояс. Правой рукой, как учили, крепко держусь за трос, контролируя своё сцепление с ним. Серая долька судна на поверхности давно исчезла, покрылась быстро густеющим светлым туманом. При спуске мимо скользит вода и крупинки взвешенного в воде простейшего биологического разнообразия. Отдельные мелкие жемчужные пузырьки газа вихрятся вокруг руки. Груз на конце троса тяжёлый и я проваливаюсь вниз просто каким-то метеором.

После прохождения третьей остановки я ещё легко мог различать свои руки в светлых перчатках. Но с каждым разом вода заметно темнеет и мрак сгущается. Видимость падает. После четвёртой на всякий случай включил подсветку на руках: у пузырькового шарика на правой и у клавиатуры с дисплеем коммуникатора на левой. Перчатки у скафандра светлые и тоже с подсветкой. Вокруг подсвеченных частей засиял внешний слой скафандра.

Мимо пронеслась стая каких-то рыб. Раньше я считал, что вся жизнь в океане сосредоточена лишь у поверхности. Там есть щедрый свет, там кислород и жизнь, годная для питательного обмена… Впрочем, для океана и двести метров – это всего лишь тонкий поверхностный слой.

Шедший сверху световой поток становился всё беднее. Воспользоваться своим, запасённым в аккумуляторе светом, я решил уже после пятой остановки. Так, на пробу!

Щёлкнул и остолбенел! В тот миг, замерший почти до безжизненности мир, в одно мгновение ожил. Опять добрый десяток рыб, вынырнувших у меня из-за плеча, ослепительно сверкнул боками и, рассыпавшись в разные стороны вверх, растворился в тёмной воде. У меня аж дух захватило! Это было что-то нереальное! Как бесшумный фейерверк в смеркающемся небе!.. Я, словно увидев привидение, остолбенел, опасаясь пошевелиться! Не ожидал такого сильного эффекта.

Осторожно пошевелил плечами. Но осмотревшись вокруг и не увидев больше ничего любопытного, я фонарь всё-таки выключил. Приберёг свет до другого случая.

Коммуникатор на руке вздрогнул и на мониторе появилось сообщение от Серёги:

«Что у тебя? Не молчи».

Я приучил его, что постоянно нахожусь на связи. Пишу и пишу обо всём, что происходит со мной при спуске. Пришлось Серёге сразу ответить:

«Всё в порядке. Включил прожектор. Рыб здесь видимо-невидимо!»

Тут же пришёл ответ:

«Алёнка интересуется, как себя чувствуешь.»

Надо же как он назвал Алёну Викторовну – Алёнка!.. И этой Алёнке интересно было как себя чувствует утопленная ею подопытная свинка Ира…

А действительно, как я себя чувствую? Прислушался к своим внутренним ощущениям.

Про дыхание даже вспоминать не хотелось. Тема эта слишком болезненная и не годная к обсуждению. Попытаться сделать самостоятельный вдох очень хочется, но мне он заказан… Самому дышать водой? Бр-р-р!.. И, к тому же, при такой попытке насилия над собой, во-первых, собьётся дыхательный ритм, задаваемый автоматом вентиляции, и программа с процессором начнут подбирать иную ритмичность. А чтобы такого и в дальнейшем избежать, она, эта программа, увеличит дозу обездвиживающую лёгкие. Так, по крайней мере, мне объясняли, почему я не должен сопротивляться этой принудительной вентиляции.

В лёгкие насосом неторопливо будет продолжать накачиваться кислородсодержащая эмульсия. Потом, на «выдохе», также неторопливо будет выкачиваться эмульсия уже обогащённая углекислотой для последующей очистки в фильтре. Лёгкие всё меньше будут подчиняться мне и всё больше будут зависеть от программы.

Но действие этой гадости и этой программы может отменить только тот препарат, который они зовут «отрыжкой». Пять минут после нажатия кнопки необходимо, чтобы препарат начал действовать. И я снова смогу дышать, если, конечно, успею самостоятельно за этот короткий период избавиться от фторуглеродной эмульсии в лёгких. Но это будет только в какой-то экстренно аварийной ситуации. Лучше пережить такое уже на судне, в наркозной нирване и под наблюдением этих фей, с умелыми ручками… Чтобы я не нажал на аварийные кнопки случайно и в неподходящий момент, доступ ко всем им заблокирован программно и для двух последних, ещё и физически. Пока давление снаружи будет выше нормального атмосферного, откинуть крышки для их включения не удастся. Но «рубильник». – это исключение. Им можно воспользоваться, если программа будет убеждена, что без этого мне никак!

Вода помалу холодеет. Мои ноги уже заметно стынут. Но это ерунда! Руки, туловище и голова пока ещё в тепле.

Боли нигде нет. Всё нормально. Почти всё… Немножко беспокоят неприятные ощущения в горле от пучка засунутых туда трубок, и где-то за левым ухом чешется. И достать это место рукой теперь смогу не скоро.