Третий сын 5: Война против всех

Падшие теперь так тесно лежат, что мне приходится по ним идти. Трупы свежие, еще не окоченели. На них наступаешь, а тело играет. Приходится смотреть под ноги. Не хватало оступиться, нечаянно рухнуть и измазаться мертвечиной.

Тела падших разодраны или сильно изрублены. Иные до мяса прожжены магией. Темная кровь из свежих ран пока застыть не успела. Наступаешь на нее и чувствуешь под подошвой ее густую тягучую массу. Из-за этого кажется, что кто-то из мертвецов сейчас подымится. Но этого не происходит. Ни один не падает признаков жизни. У меня нет сомнений, они все мертвы.

Очередной мертвый падший обращает на себя внимания. Подобно отцу он четырехрукий и такой же огромный.

Или это отец?

Тело лежит, уткнувшись мордой в землю. Превозмогая брезгливость хватаю одну из его рук и рывком заставляю падшего перевернуться.

Отец!

Это точно отец!

Его лицо разбито в мясо. Не уцелело ни кусочка. Костяшки на всех четырех руках сильно сбиты. Он до последнего сражался. А убили его такие же падшие. В груди зияет слишком большая рана от меча. Настолько громадные мечи есть лишь у падших. Для людей подобное оружие запредельно тяжелое.

Я отшатываюсь и в растерянности иду по трупам дальше. Картина начинает меняться на глазах. Теперь попадаются в основном люди и немного падших. Такое чувство, отец со своей стаей встал за живых. Он выступил против вырвавшихся из Врат Дагора сородичей, потому и погиб. Иначе зачем было падшим биться друг с другом.

Тела большинства людей разорваны, но не это кажется странным. Странно то, что, вырвавшись из Пропасти, падшие не устроили на месте побоища пир, не сожрали свежие трупы убитых людей, а пошли дальше. По-видимому, они спешили. Там, куда они следовали, была куда более ценная нажива. Иного объяснения я не находил.

Бакки?.. Неужели это Бакки?!

Голова рыцаря оставалась связанной с телом лишь тонким лоскутком плоти. Громадная пасть падшего укусила его за шею, да так, что вырвала ее почти целиком.

Рядом с Бакки лежали истерзанный Лэйтон, палач Кред, Таун Ри, Валеб, два гвардейца — Османд и Логмар, с которыми я задерживал шпиона альбиносов.

Посмотрел вправо и обомлел, здесь тоже лежали до боли знакомые лица. Они все бок о бок сражались в одном месте. Тут были консильери Иган Велни, магистр Борис Шелби, лекарша Надин, капитан Сир Ресли Хагон, управляющие замком и городом Тид Граш и Фодель Маск, все три наших вассала — Гет Думен, Эндер Рендоф, дядя Румел Гилберт. И даже мои друзья детства — Крысолов, Бази, Рилли.

Среди мертвецов оказались совсем даже не воины: смотрители зернохранилища и порта Алеб Хелдер и Бозидар Авер, все наши мастера во главе с Тионой и ее сыном Арни. А еще присматривавший за мастерами Трой. Он лежал рядом с дочерью консильери Реса красавицей Амалией. Здесь был даже глава учета и отчетности Орил Белдок. А еще моя помощница Хелли.

После всех перечисленных я почти не удивился очередным немыслимым находкам. Служанка Карлина и кухарка Мари редко покидали замок. Это казалось невероятным, чтобы обе оказались посреди поля боя. Такое чувство, они все покидали Скалистый Берег и были застигнуты громадной стаей в пути.

Будто в подтверждение догадки предстало еще одно знакомое лицо. Лукреция Настер лежала в окружении трех мертвых девушек. К ней в бордель меня водил Алан. Наверное, с Лукрецией были именно те девицы, что меня лишали девственности. Ни их имен, ни внешностей я так и не запомнил.

А вот следующих я сразу узнал. Это были Мелисс Удача и ее мать Дагния. Обеим падшие сломали шеи. С ними лежали два младших брата Мелисс.

От вида мертвых детей из моей груди вырвался крик отчаяния. Я не мог поверить, что в один момент лишился всех, кого знал. Это казалось невозможным. Кто-то обязательно должен был выжить. Хотя бы один. В конце концов, я же каким-то образом выжил!

Я принялся осматриваться вокруг теперь более внимательнее. Пусть найдется сильно раненный человек, это не беда, его можно вылечить. Лишь бы он или она оказались живы.

Среди груды тел гвардейцев предстает Даниэль. Даже после смерти он лежал по-особенному, со вздернутым подбородком. За ним лежала его невеста Катарина с еще больше раздувшимся животом. Их вид заставляет отшатнуться.

Остановился на крошечном участке, не покрытым трупами, и закрутился на месте. Я попросту не мог идти по своим людям.

Немного дальше Катарины взгляд ловит еще одно знакомое лицо. Оно искажено ужасом и смотрит на меня стеклянным взглядом.

Это мама.

До этого я держался, а теперь нет. Глаза заполнились влажностью. Меня всего затрясло. К горлу подкатил ком горечи, заставивший согнуться.

Мама лежала в десяти метрах от меня. Путь к ней перегораживали гвардейцы. Хватаясь за мертвые тела и отодвигая их в стороны, я пробрался к маминому изуродованному телу.

Доспехи до пояса разодрали вместе с плотью. Ноги лежали неестественно. Их переломало. Не в силах смотреть на нее такую, я убрал взгляд в сторону.

Маму нужно похоронить. А еще похоронить Даниэля, его невесту и всех, кого я знал, и кто был мне близок. Это десятки могил. Так просто их не вырыть. Оставалось найти чем грызть землю.