Третий шанс

А вот следующий день начался с кошмара. Оказалось, что к спорту здесь приступают с самого утра. Зарядка, потом какие-то тренировки. А вечером соревнования. Мои слабые попытки отказаться выходить на утреннюю пробежку, вожатый пресек жестко и бескомпромиссно: «Нельзя бегать – будешь ходить», – было заявлено мне. Пока я брела по указанному маршруту, мимо меня легко и красиво пробегали остальные отдыхающие. Кто-то молча и не замечая, и это был самый хороший вариант. Кто-то презрительно кривя губы и фыркая. А кто-то – отвешивая обидные замечания насчет толстой задницы, которая вообще непонятно как попала в этот лагерь. Знала бы я еще сама ответ на этот вопрос. Хотя он очевиден. Потому что дура, которая не смогла сказать нет, когда это было нужно.

В итоге, в столовую я приползла самая последняя, получила свой втык от обслуживающего персонала и осталась без завтрака. Правда, потом они меня пожалели и стали оставлять мою порцию в небольшой комнатке, рядом с кухней, где ели сами. Вот с ними мне в конце смены действительно было жалко расставаться. Главный повар Михаил Иванович мне даже помог добраться до автовокзала, когда пришла пора уезжать – посадил в машину, которая возила продукты. Замечательные люди. И он, и водитель, который меня прямо до дверей доставил. Почему этим озаботились работники кухни? А потому что мои соседки поехали с теми самыми парнями из двадцать пятого домика, случайно забыв мне сказать, во сколько это будет. «Мы думали, ты знаешь и едешь в другой машине», – как объясняли они потом. Ну да, машин было три. Немудрено запутаться и не уследить за такой незаметной фигурой, как моя. Они так раскаивались, что я им тогда поверила. Снова. Говорю же – дура.

А потом было открытие смены и спортивный номер от каждого домика. Вот тут-то мои одноклассницы по полной пожалели, что променяли Аньку на меня. Она хоть и вредная, но спортивная. А я… Ну, вы поняли. В итоге, был выбран танец. И движения, вроде, не слишком сложные. Виола специально для меня подбирала. И на репетициях хорошо, вроде, смотрелось. По крайней мере, никто не ржал, хотя зрители всегда были.

А вот на выступлении я так разволновалась, что запуталась в собственных ногах, упала и покатилась вниз по склону – там площадка для выступлений на небольшом холме устроена, чтобы всем видно было. Хорошо, что ничего не сломала, только коленку ободрала. А девчонки без меня дотанцевали. Им еще потом приз зрительских симпатий вручили – все подумали, что это специально такая задумка была: «Несовершенству не место рядом с нами». Я получать приз не пошла. Проревела в домике весь вечер. Меня, конечно, утешали. Но потом. На следующий день. В тот вечер им не до меня было. Они победу двадцать пятого домика и свой приз почти до утра отмечали.

После этого случая я наотрез отказалась участвовать хоть в каких-то спортивных мероприятиях. И от меня отстали. Только на утреннюю пробежку ходила. Ибо нашего вожатого Леньку ничем было не пронять. Ну, а потом меня еще и забыли.

«Так что нет. В этом году – только с родителями. Не готова я видимо еще к полной самостоятельности», – подумала я, возвращаясь в день сегодняшний.

ГЛАВА 3

К первому учебному дню последней школьной четверти я готовилась как к последнему и решительному бою. Передумала массу разных вариантов поведения и развития событий от моего полного бойкота всем классом до, наоборот, бесконечных громких насмешек опять же от всех и каждого. Короче, накрутила себя так, что аж начало подташнивать. Мама, увидев с утра мое зеленое лицо, перепугалась и предложила остаться дома. Но я понимала, что это не выход. Я должна идти, и я пойду.

«Осталось всего два месяца», – как мантру шептала я себе, привычно скручивая волосы в пучок на макушке. Мне такая прическа категорически не шла, но сегодня злость на себя давала энергию. Белая блузка, черная юбка – тоже, конечно, меня не красят, но тут уж деваться некуда. Дресс-код в нашем лицее обязателен. Ну, а с другой стороны, меня вообще мало, что способно украсить. Разве что паранджа. Такая, которая вообще все скрывает. Но чего нет, того нет. Так что прихорашиваться бесполезно.

Оглядываю привычно недовольным взглядом свою объемную персону в зеркале на предмет аккуратности, обуваюсь и выхожу за дверь. Резко выдыхаю и начинаю спускаться по лестнице. Ну что, я должна справиться и я справлюсь.