Третий шанс

Уже при подходе к школе меня нагоняет Наташка. Пристраивается рядом как ни в чем не бывало и начинает оживленно болтать. О том, каким козлом оказался тот самый Сережка. Что после той прогулки он даже не позвонил, хотя она дала ему свой номер. И вообще, оказывается, у него есть девушка, Леха про это знал и все каникулы изводил сестру насмешками. Я молчу, но Нате от меня никаких слов и не нужно. Ей интересна возможность высказаться. Все как и всегда. В гардеробе она замечает Виолу и Катьку, подбегает к ним и начинает делиться своими переживаниями с гораздо более эмоциональными подругами. Я спокойно раздеваюсь, выслушивая очередное Катькино восклицание, что она де предупреждала, что так и будет. Подхватываю сумку и направляюсь в класс. Ждать эту компанию я не собираюсь. Уже поднимаясь по лестнице, слышу удивленный возглас Виолы: «А чего это нас Сашка не позвала?». Оставляю без комментариев.

В классе стоит привычный шум. Все делятся с соседями подробностями закончившихся каникул. Даже если все каникулы провели вместе и расстались только вчера. Улыбаюсь и совсем успокаиваюсь. Прохожу мимо привычной уже за пять лет первой парты в третьем ряду и направляюсь к ряду у окна. Там всегда есть свободное место на первой парте. Насколько я помню, Колька всегда сидел один. Он и сейчас один. Привычно уткнулся в учебник и не замечает ничего вокруг. Лохматые русые волосы, потому что он их постоянно ерошит, очки с толстыми стеклами, невнятный бежевый свитер. Вот кому на дресс-код абсолютно плевать. И ему это позволено – победитель всех возможных олимпиад и гордость школы. Но мне кажется, он даже и не знает, что есть какие-то правила для школьной одежды. Ему это не интересно, ведь к физике, химии, математике и информатике это не имеет никакого отношения.

Подхожу, ловя удивленные взгляды одноклассников, к нашему гению, ставлю сумку на парту и негромко спрашиваю:

– Можно я здесь сяду?

Каким-то образом мой тихий вопрос слышат все, несмотря на творящийся вокруг бардак, и на класс опускается потрясенная тишина. Вижу, как замирает в дверях Виола, как поворачиваются в мою сторону головы всех, без исключения, присутствующих. Замечаю округлившийся рот и обиженное выражение лица Катьки. И финальный аккорд этой нелепой сцены:

– Ну ни хрена себе! – громкий вопль от главного хулигана класса Ваньки Симонова.

Единственный, кто остается равнодушным ко всеобщему шоку – это сам Колька. Он поднимает на меня слегка затуманенный высокими материями взгляд, молча кивает и погружается обратно в мир электричества. «Теория поля» в его руках ему гораздо интереснее, чем творящееся вокруг. Я достаю тетрадку с учебником по биологии, она сегодня первым уроком, и сажусь, наконец-то позволив себе выдохнуть. Я сделала это. Я смогла.

Понимаю, что это еще не конец. С меня обязательно потребуют объяснений. Но это будет потом. Потому что звенит звонок, и значит у меня есть 40 минут, чтобы быть готовой к следующему раунду. Встречаю удивленный взгляд Арины Семеновны, учительницы биологии, которая как раз зашла в класс. Но она не комментирует произошедшую перестановку, а начинает урок. Я ей за это очень благодарна. Про законы Менделя, которые будут сегодняшней темой, я в курсе. Поэтому спокойно погружаюсь в свои мысли, не забывая делать внимательное лицо. Мне не трудно, а биологичке – приятно.

Думаю про своего соседа. Он, кстати, так и сидит с «Теорией поля». Конечно, про теорию распределения признаков он в курсе. Более того, если Арина Семеновна сейчас его спросит, он совершенно спокойно ответит. Причем абсолютно правильно. Вундеркинд, чего с него возьмешь.

Помню, в начальной школе его сильно обижали. Он был маленький, худенький, в очках и так же все время сидел, уткнувшись в книжку. Ему было не интересно бегать с отнятой у кого-нибудь тетрадкой. Или громко ржать, когда кому-нибудь мазали стул мелом. Он не умел плеваться на два метра и свистеть. В итоге с ним никто не хотел сидеть. Ему придумывали разные гадкие прозвища. Меня тоже дразнили, но я не была тихоней и могла ответить достаточно жестко. Меня не любили, но и не доставали.

Мне было его очень жалко. Я однажды даже огрела того самого Ваньку Симонова учебником по глупой башке, когда он бросил грязную меловую тряпку на голову Кольке. Правда, самому Кольке было на все это по фиг. Поэтому от него быстро отстали, ибо стало не интересно. С ним никто не дружил. Он практически ни с кем не общался. Меня, как мне кажется, он уважал, потому что я тоже разбиралась в математике и информатике. Мы с ним на олимпиады почти всегда вместе ходили. Поэтому я не сомневалась, что мой финт ушами с пересадкой удастся. Так и вышло.

Ну а на перемене начались разборки. Первая подлетела Катька:

– Ты что себе позволяешь?! – голос она даже и не думала понижать, – что это за демонстрация?! – покрасневшее лицо бывшей подруги отлично гармонировало с ее любимой ярко-розовой помадой.