Третий рейх

В это время Гесса оттесняют со второй роли в Третьем рейхе другие политики: теперь Гиммлер, Риббентроп и даже Мартин Борман имели прямой доступ к фюреру и могли получать его личные распоряжения. Борман контролировал личный кабинет Гесса и всегда находился при Гитлере, он виделся с Гитлером раз в десять чаще, чем Гесс. Борман, писал Франк, использовал свое положение в штабе Гесса, чтобы перекрыть влияние всех остальных партийных руководителей «под хитрым предлогом сохранения единства партии». Гесс не только терпел это, но и активно содействовал, полагая, что таким образом распространяет собственное влияние на фюрера. Гесс страдал от того, что терял прежнюю близость с фюрером, и очень переживал, когда вождь отклонял его рекомендации по делам партии. Все чаще Гесса охватывали приступы бессонницы и болезни, выражавшиеся в резких болях в области живота, которые заставляли его оставаться в постели порой до двух недель кряду.

Но были ли оправданными волнения Гесса? Или эти свидетельства неустойчивости его положения были высказаны после войны для того, чтобы обелить «тень фюрера»? Со стороны ничто не свидетельствовало об утрате им прежнего влияния или любви и доверия со стороны Гитлера, скорее наоборот. Гитлер вместе с Карлом Хаусхофером был попечителем, или крестным отцом, если выражаться религиозным языком, сына Гесса, мальчика назвали Вольф-Рюдигер-Адольф-Карл. Как писала Ильзе, Вольфом он был назван в честь Гитлера, носившего это имя «во времена борьбы», Рюдигером в честь «одного из наиболее замечательных персонажей германской саги», Адольфом — тоже в честь фюрера, Карлом — в честь генерала. Что ж, это более чем наглядный пример преданности и дружбы Гесса, Гитлера и Хаусхофера.

4 февраля 1938 года Гесс был назначен членом тайного совета министров. Однако доподлинно неизвестно, собирался ли хоть раз этот совет. Некоторые исследователи предполагают, что этот совет мог собираться под видом тайного министерского совета обороны и что именно этот совет обговаривал и принимал «решающие» даты в истории Третьего рейха: начало аншлюса 12 марта 1938 года, присоединение Судетской области по Мюнхенскому соглашению 29 сентября 1938-го, аннексия части Чехословакии 15 марта 1939-го и, наконец, нападение на Польшу 1 сентября 1939 года. Гитлер присоединил Австрию и Чехословакию, и, как он и предрекал, при этом ни Франция, ни Британия не пошевелили и пальцем. Но в августе 1939 года, когда Риббентроп заключил пакт с врагом — Советской Россией, а Гитлер отдал приказ о нападении на Польшу, защищать которую Великобритания должна была по договору, мир Гесса перевернулся, но ему ничего другого не оставалось, как уповать на гений фюрера. Он говорил: «Мы верим, что фюрера прислало нам Провидение для выхода из глубочайшей нужды. Поддерживая Гитлера, мы выполняем волю того, кто прислал нам фюрера. Мы, немцы, встанем под знамена фюрера и пусть будет, что будет!» Немцы настаивали на уступках Третьему рейху, Геринг вел с Лондоном челночную дипломатию, и это продолжалось до и после утра 1 сентября, когда германская армия уже перешла границу Польского государства. Попытки помешать войне, предпринимаемые Чемберленом и лордом Галифаксом, оказались безрезультатными. Британское правительство, обманутое однажды, не собиралось идти на крупные уступки Гитлеру «в обмен на обесценившуюся валюту простых соглашений».

3 сентября 1939 года, через два дня после того, как германские войска нарушили целостность польских границ, Чемберлен при всем своем нежелании выполнил обязательства перед Польшей. Франция последовала его примеру. Гесс, который до последнего момента надеялся на мирное урегулирование конфликта, обратился к фюреру с просьбой позволить ему вступить в Люфтваффе с тем, чтобы летчиком отправиться на фронт. Однако Гитлер потребовал от Гесса обещания, что тот летать не будет. Гесс выполнял этот запрет в течение года.

Следует заметить, что Великобритания и Франция не горели желанием вступать в войну. Чемберлен и его консультант по политическим вопросам Вильсон, еще задолго до нападения Германии на Польшу, искали способы избавиться от обязательств, налагаемых на их страну договором с Польшей. Более того, Чемберлен, Вильсон и министр иностранных дел лорд Галифакс, известный как «святая лисица», все еще надеялись избежать войны без серьезных последствий. В этом плане они отражали взгляды как влиятельных группировок из королевской семьи и придворных кругов, так и крупных владетельных кланов, финансистов Сити, ведущих промышленников, газетных магнатов, государственных чиновников. С политической точки зрения война с Германией была сопряжена с губительными финансовыми затратами и определенным усилением государственной власти, что неминуемо разрушило бы либеральную демократию.