Третий меморандум. Тетрадь первая. Первоград

…Дневник Маляна, как известно, до сих пор вызывает яростные споры у исследователей не только из-за двойственности этой интереснейшей фигуры эпохи Первого Установления, но и из-за обилия документов, приписываемых перу этого автора. Действительно, как сторонники официальной версии, возлагающие на Маляна значительную часть вины за последующие катастрофы, так и представители нетрадиционной школы, пытающиеся обелить лидера «конструктивистов» и представить его прозорливцем, с первых дней предвидевшим все последствия стихийной социализации реперной группы «полигона Казакова» и всеми силами пытавшегося смягчить эти последствия, – по сей день пытаются сгладить противоречия между Первым и Вторым меморандумами Маляна, с одной стороны, данным дневником, с другой, и не сохранившимся «Введением в Теллурийскую экономику» – с третьей. В настоящее время большинство исследователей склоняется к мнению, что часть этих трудов приписывается Маляну ошибочно. Но нельзя совершенно игнорировать упорные слухи о якобы найденном и хранящемся в частной коллекции Третьем меморандуме, проливающем некоторый свет на события тех дней.

(Предисловие В. Штерна к третьему,

исправленному изданию «Дневника Маляна». Изд. МММ, 2132/145 г. т. э.)

ДНЕВНИК МАЛЯНА

Изд. МММ, 2132/145 г. т. э.

Сегодня, когда меня уже ни на минуту не оставляет чувство тоскливого ожидания, я постоянно возвращаюсь мыслями к первым минутам Установления, точнее, к первой спокойной и радостной мысли: «Наконец-то!»

Оказывается, где-то в глубине таилась эта детская жажда несбыточного и постоянная готовность к Встрече: к голубым протуберанцам, перекрывающим порядком надоевшую улицу, шагающим железным конструкциям на горизонте, гравиконцентратам, нарушению закона причинности – господи, да мало ли к чему я был готов! И как неумолимо вымывалась эта радость, по мере того как постепенно эта куча восторженных друзей, растерянных пацанов и возмущенных чиновников превращалась в жесткую организацию – микрогосударство со своей армией, полицией, принудительным трудом, лагерями и прочими радостями цивилизации. Причем я сам принимал в этом самое активное участие, поскольку просто не мог противопоставлять сохранившиеся в памяти отрывки Вебера, Тойнби и Парето, позволявшие туманно рассуждать о «тонких социальных структурах», конкретной необходимости как можно быстрее организовать охрану, жилье и еду для нескольких сотен детей. Искать нетрадиционные решения было некогда (или мы убедили себя, что некогда), но каждый шаг совершенно естественно следовал из предыдущего. Необходимость всеобщей трудовой повинности влекла за собой необходимость создания системы наказаний за ее нарушение, поскольку нарушения начались немедленно. Отказ от передачи власти в руки интернатской администрации – необходимость подавления «мятежа администрации», если можно назвать мятежом это курино-бестолковое кудахтанье и беспорядочное метание по лагерю геморроидальных ветеранов народного образования.