Третья раса

Отставник только пожал плечами, и мы втроем покинули бокс в поисках свободной смены механиков. Нашли мы их там, где я их оставил — все четверо увлеченно смотрели соревнования по стриптизу. Несмотря на увлеченность спортивными состязаниями, Долговязому удалось очень быстро убедить их пойти с нами, причем физической силы он не применял — сработала лишь сила его убеждения. Все же удивительно харизматичным мог быть наш Долговязый, когда надо. Правда, Леся вернулась в бокс хмурая и с красными от смущения щеками. Пожалуй, ей было лучше последовать совету и не ходить с нами. Я бы точно предпочел не ходить, если честно, поскольку такого ювелирного обращения с англосаксонскими ругательствами, каким владел Долговязый, мне еще слышать не приходилось. Уверен, что механики тоже были шокированы, и это сыграло решающую роль. Но как бы там ни было, они взялись собрать нам катер за вполне разумную цену.

Пока механики возились с распаковкой мотора и водометов, я думал, чем же так цепляет манера Долговязого ругаться по-английски. Потом понял — он ругался как бы по-русски, со всей системой трехэтажного формирования ассоциативных рядов, только слова употреблял английские и связывал их английской же системой словообразования. Особенно меня впечатлило в этом контексте употребление Долговязым латинских, вполне медицинских, терминов, не имеющих отношения к жаргону или ругательствам. Но он так функционально их сплетал, вызывая яркие образы в сознании, что мне стало не по себе от перечисления хоть и от выдуманных, но жутковатых половых извращений.

Наконец механики распаковали мотор и деловито принялись цеплять к нему стропы подъемника. Долговязый прохаживался вдоль корпуса будущего катера, любовно оглаживая его ладонью. Наверняка он уже представлял его в эллинге «Рапида», куда машина должна была отправиться прямиком после гонки. В конце концов отставник обогнул корпус с форштевня и наткнулся взглядом на приподнятый над полом мотор. Именно наткнулся — иначе не скажешь.

Долговязый смотрел на сверкающее двадцатицилиндровое чудо секунд десять, не меньше, затем грозно перевел взгляд на Лесю. С нее на меня. И вот тут-то мы с ней в полной мере осознали все недостатки ругани по-английски. Ну не приспособлен этот язык для горячих словечек! Перцу в нем нет. То ли дело русский! На нем Долговязый так нас обложил, что я некоторое время пребывал в легком оцепенении, пока мозг лихорадочно обрабатывал потоки получаемой информации. Когда же иссяк напор сложных прилагательных, образованных из существительных путем преобразования глаголов, Долговязый сделал паузу и добавил совсем уже безобидную фразу, наверное, выдохшись:

— Чтоб вам якорем из задницы проглоченный хер кашалота неделю вытягивали!

После чего пнул ногой ящик, вяло матюгнулся и скрылся за дверью бокса.

— Не так уж он дорого стоит, этот мотор, — сказала Леся, — чтобы впустую тратить столько энергии.

— Долговязому важен принцип, — догадался я. — Ему не денег жалко, а обидно, что его подставили.

— В чем же подстава?

— Он просил об одном, мы сделали немного другое.

— Да верну я ему эти деньги, — пробурчала Леся. — Тоже мне цаца! Он мне не командир.

— Мне тоже, — вздохнул я. — Мне теперь никто не командир.

— Жалеешь? — покосилась она на меня.

— Нет.

Долговязый вернулся минут через пятнадцать, притащив себе и нам бумажные пакеты с горячим фастфудовским завтраком.

— Не грузитесь, — хмуро пробурчал он. — Я немного погорячился тут… Оно того не стоило.

Леся ничего не ответила, но завтрак взяла.

— Ты бы хоть женщины постеснялся, — высказал я ему то, что думал. — И из-за чего? Отличный ведь мотор! Сам же говорил, тебе на «Рапид» нужен скоростной катер.

— Но не настолько же скоростной! А я-то думаю, на кой вы такие водометы взяли тяжелые? Да ладно, давайте замнем. Мне уже самому интересно, как эта агрегатина поведет себя в деле. Леся-то справится с такой машиной?

— Я-то сначала думаю, — съязвила она, — а потом уже делаю или распускаю язык. Если баланс у катера будет более или менее, я его как следует смогу разогнать.

— Ходила на таких мощных моторах?

— На таких нет, — призналась Леся. — Самый мощный был вчетверо слабее этого. Но я знаю, как ведет себя катер с увеличением мощности.

Механики установили на корму крепления для мотора и уже собирались взгромоздить его на подушки, но Долговязый их остановил.

— Не спешите, ребята! Ну кто такую тяжесть на корму ставит? Машину же на глиссировании свечой задерет. Перекидывайте кронштейны вперед, на самый нос. И длинный привод бросайте на водометы.

— За привод тогда доплатить придется, — предупредил бригадир.

— Добавишь к счету! — зыркнул на него отставник.

Минут за пятнадцать мы расправились с сэндвичами, кофе и круассанами, а еще через полчаса механики установили мотор на непривычное для него место. Затем началась долгая и кропотливая установка привода, водометов и органов управления.

— Надо мотор прогнать! — крикнул Долговязый бригадиру на ухо, стараясь перекрыть визг пневмоинструмента. — Под запуск и на прогрев. Забивайте баллоны топливом!