Третья раса

— Это ты брось, Копуха, — посоветовал он. — Завтра гонка, и еще неизвестно, как все сложится. Получится добраться до терминала или нет. Так что глупо не воспользоваться возможностью, пока она есть.

Спорить с ним было не умнее, чем соревноваться с Тошкой, кто дольше задержит дыхание. Так что я предпочел заткнуться. А вот Леська, надо признать, держалась молодцом, и хотя веки у нее покраснели от усталости и недосыпа, она не собиралась оставлять нас одних за компьютером.

Единственный известный мне сетевой шлюз, связанный с внутренней коммуникационной сетью охотников, выходил на ретрансляционную башню в Антарктике. Не близко, надо признать, но Долговязый в зародыше пресек мою идею поискать что-то похожее в нашем регионе.

— Там ты уже хоть кого-то знаешь, — сказал он. — Это раз. Во-вторых, если наши вопросы вызовут у кого-то подозрения, из Антарктики сюда не нагрянет отряд охотников. Даже если решат связаться с близлежащей базой, у нас будет минимум часика четыре, чтобы смотаться отсюда. Но чтобы такой шорох устроить, надо постараться как следует, а мы будем действовать осторожно. Добро?

Я кивнул и застучал по клавишам, набирая адрес сетевого шлюза. После ввода пароля в динамиках зашуршал эфир, а Долговязый одобрительно крякнул.

— Червень, Бес, Цаца, ответьте Копухе, — проговорил я в микрофон.

— На связи Червень, — тут же отозвался приглушенный помехами голос. — Привет, герой. Дело есть? Или поболтать?

— А ты где?

— В гнезде! У меня дежурство.

— Можешь запросить со стрелкового комплекса гражданский сетевой адрес?

— Легко, — в голосе ракетчика послышалась заинтересованность.

— Тогда валяй, — я продиктовал ему адрес нашего терминала. — Камерой подключись.

Через несколько секунд в углу экрана возник сначала черный прямоугольник, а затем изображение парня в полярном варианте формы охотника. Я сразу сообразил, почему ему дали прозвище Бес — похоже, в его предках числилась вереница южноамериканских краснокожих, что в сочетании с гладкой лысиной вызывало предсказуемые ассоциации.

— Так вот ты какой, Копуха! — подмигнул он мне.

«Есть очень серьезное дело, — показал я ему жестами Языка Охотников. — В эфир говорить не могу, а тут если кто третий подключится, будет видно».

«Добро», — просигналил он мне в ответ, еще больше заинтересовавшись.

«Мне нужна карта заброшенных, законсервированных или просто пустующих шельфовых баз».

«В Антарктике?»

«Нет. В южной и экваториальной части Суматры».

«У меня нет таких данных».

«А достать сможешь?»

«Сомнительно. Это взводного надо трясти. Регион-то другой. Хотя нет, гоню. Можно Цацу разбудить, он с основного терминала может поднять хоть глобальную сеть. Срочно надо?»

«Да. Не знаю, когда еще смогу выйти в сеть».

«Ты не в беде часом? — Бес внимательно глянул в камеру, стараясь понять, что происходит у нас в номере. — Адрес в Ангарной Бухте. В гонках участвуешь?»

«Маскируюсь, — подмигнул я. — На самом деле ищем одного человека».

«А базы каким местом?»

«Пока сам не знаю, — соврал я. — Есть подозрение, что тут кое-кто приторговывает снаряжением».

«Обращался бы в штаб».

— Дай поохотиться, Бес! — сказал я вслух.

— Понял. Ладно, Копуха, не грузись. Это я так. Подожди пяток минут, я дерну Цацу.

Через несколько минут изображение в углу экрана дрогнуло, и я понял, что Бес повернул камеру так, чтобы видно было его монитор, на который Цаца вывел нужный фрагмент карты.

— Дай крупнее, — попросил я.

Понятно было, что напрямую в сеть он карту не даст, там ведь стоит метка от копирования. Однако, увеличив изображение на весь экран, я понял, что и такой степени подробности нам хватит. Нажав кнопку записи, я сохранил изображение в файл и щелкнул пальцем по микрофону. Камера снова вернулась в исходное положение.

Я показал поднятый вверх указательный палец, что на Языке Охотников означало «норма». Бес кивнул и отключился от прямого адреса. Дело было сделано.

— Если будут проблемы, выходи на связь, — прозвучал его голос в динамиках.

— Да и без проблем не потеряюсь.

— Годится.

— Тогда конец связи.

Отключившись от шлюза, я тут же вывел карту на монитор, и мы втроем прильнули к нему. На схеме разноцветными бусинками были обозначены шельфовые и заякоренные базы разной степени консервации. Большинство, судя по красному цвету, сейчас были заселены охотниками, а пустых на юге Суматры было всего три, причем все три брошенные. Брошенными назывались базы, на которые охотники никогда уже не собирались возвращаться. А это значит, что для Жаба они представляли наибольшую ценность.

— Одна совсем рядом, — Долговязый цокнул ногтем по экрану. — С нее и начнем. К тому же она неглубоко, всего триста метров.