Читаем Третья молодость полностью

Книга появилась во многом под влиянием Марека. Однако это вовсе не значит, что он вдохновлял меня писать. Напротив, вдохновлял на любые другие почины — например, сделать генеральную уборку, следить за причёской, заняться общественной деятельностью и так далее. Нет, я неточно говорю, не вдохновлял, а осуждал отсутствие энтузиазма ко всем этим сферам деятельности и стремился всячески искоренять мою незаинтересованность.

Я уже более или менее ориентировалась в его проповедях и считала: кое-что можно оставить и для харцеров младшего возраста. Переводить через улицу старушек, носить им покупки, чинить замки в квартирах пенсионеров и писать им же заявления — все это как-то, честно говоря, не вызывало у меня восторга, и я согласна, чтобы меня за это осудили. Даже публично. Я предпочитала писать книги. Не говорю уже о чтении — каждый, в конце концов, имеет право на дурацкие увлечения.

«Дикий белок» — результат Марековой страсти к критике. На похвалы он скупился как Гарпагон, а все плохое вызывало в нем гейзеры осуждения. Сама я наверняка не обратила бы внимания на разные идиотизмы, а он ловил их с талантом. К тому же Марек отличался обострённым чувством катастрофизма и дважды убедил меня в конце света. Один раз он спрогнозировал его в семьдесят втором году, а второй раз попозже, не помню когда. Продукты, продаваемые в магазинах, уже давно должны были отравить все человечество, а страна пока что не превратилась в бесплодную пустыню только по недосмотру или по ошибке.

Другое дело, что все идиотизмы, о которых я пишу в книге, действительно взяты из жизни. Теперь вам снова следует обратиться к книге, не стану же я её переписывать. Подтверждаю целиком и полностью post scriptum, помещённый на последней странице. Добавлю лишь, что пакостный эпизод с мясом тоже правда. Разные государственные мужи в самом деле снабжались прямо на бойне.

Кур и петухов с зелёными хвостами, я разглядывала совершенно огорошенная. В реальной жизни история их зелёных хвостов расцветилась дополнительными красками.

Началось с того, что Славек, младший сын Марека, пошёл учиться на ветеринара и воспылал любовью к лошадям. Вместе со своим приятелем на паях они купили кобылу, полукровку с хорошей родословной. Таким манером Славек сделался обладателем половины лошади.

Собственно говоря, в другой руке сейчас вам надо держать «Флоренцию, дочь Дьявола». Именно здесь и начинается её настоящая история. Эти «пол-лошади» ожеребились кобылкой, и Славек произвёл обмен — отдал свою половину лошади за целого жеребеночка и превратился в полного хозяина Фрезии, послужившей прототипом Флоренции. Я изменила лишь её происхождение, сделав кобылу чистокровной, и присочинила ей спортивную карьеру.

Кроме Фрезии Славек имел невесту, тоже любительницу лошадей, в свою очередь имевшую собственного мерина. Некоторое время все три лошади находились вместе — Циния, мать Фрезии, Фрезия и мерин Зух. Позже хозяин забрал Цинию в другое место, и общество друг другу составляли уже только Фрезия и Зух.

Естественно, лошади должны обитать в подходящих условиях. Славек с невестой держали их во владениях пани магистерши. Как раз среди зеленохвостых петухов, неподалёку от Варшавы, кажется, в направлении Радзеевице, точно не помню. Не собираюсь намеренно порочить Славека, однако, сдаётся, для работы конюхом он годился так же, как я для оперы. Сено у них сгнило, потому что не ворошили его и не сгребли, все пошло к чёртовой бабушке — никто этим не занимался, и вместе с пани магистершей они образовали дружный дуэт. Лошади вышли живыми из всех переделок только благодаря нам, Мареку и мне.

Очень быстро между пани магистершей и Славеком возник конфликт, отразившийся на безвинных жертвах. Деталей не помню, зато последствия забыть невозможно. Целый месяц лошади стояли в стойле, закрытом на ключ, их никто не выводил, а кормили овсяной соломой. Славек пребывал в отчаянии, но справиться с ситуацией не умел, вломиться в стойло не решался. Различные перипетии сложились столь идиотски, что просто в голове не укладывается. Действовал Славек вяло и неумело и, кажется, ограничился тем, что впал в отчаяние, пока до него наконец не дошло, что обожаемая Фрезия того гляди сдохнет. На взлом стойла в присутствии комиссии он уже решился, однако для этого требовался ветеринар. С самого начала его лошадьми занимался доктор Оконьский. Между прочим, он жил в то время на территории служевецкого ипподрома. Фрезию он знал с рождения, и при взломе замка его присутствие было необходимо.

Когда мы приехали на ипподром, Славек сидел на скамейке около дома доктора. Не поручусь, удалось ли мне подавить раздражение. Во всяком случае я спросила, почему он тут сидит и что вообще происходит?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии