Читаем Третья мировая информационно-психологическая война полностью

"Итак. меня обвиняют в том, что я составил тенденциозный сборник по делу Синявского и Даниэля. Я не признаю себя виновным. Я поступил так потому, что убежден в своей правоте. Мой адвокат просил для меня оправдательного приговора. Я знаю, что вы меня осудите, потому что ни один человек, обвинявшийся по статье 70, еще не был оправдан. Я спокойно отправляюсь в лагерь отбывать свой срок. Вы можете посадить меня в тюрьму, отправить в лагерь, но я уверен, что никто из честных людей меня не осудит. Я прошу суд об одном: дать мне срок не меньший, чем Галанскову", (В зале смех. крики: "Больше. больше!")".

В результате деятельности идеологов по производству диссидентов постепенно среди западных левых формировался негативный образ Советского Союза. Ряд людей, оказавшихся на Западе, в частности В. Некрасов, А. Галич, В. Максимов, А. Зиновьев, никакого отношения не имели к антисоветской деятельности, более того многие из них остались сторонниками социализма, патриотами своей страны, но они выступали против заведомой лжи идеологов, причем подаваемой в грубо оскорбительной,отталкивающей, вызывающей форме.

С начала 70-х происходит качественное изменение в положении диссидентов. Теперь новоиспеченные диссиденты оказались в центре внимания западных СМИ и приобретали всемирную славу и известность. Они стали получать денежное содержание, им присуждают награды и премии, в том числе Нобелевские (Пастернак, Бродский, Солженицын, Сахаров). Диссидентство становится профессией, в которой появляются свои плюсы, она становится даже привлекательной.

В 60-е годы реальное влияние диссидентов еще ничтожно мало, но идеологи уже поднимают шум. Они клеймят в печати фактически неизвестных до этого, часто ни в чем неповинных или ничего не значащих людей. В результате их имена гремят и в СССР и во всем мире.

Интеллигенция в конце шестидесятых.

Наряду с производством диссидентов идеологи развертывают кампанию по нравственному разложению интеллигенции, другими словами, по производству "скрытых" диссидентов. Интеллигенцию – писателей, артистов, ученых – начинают вовлекать в массовые действа по осуждению диссидентов, включая выступления на собраниях, заявления с подписями основных сотрудников институтов. Причем это осуждение должно было проводиться в подавляющем большинстве случаев при отсутствии реальной информации. При сборе подписей использовались различные методы воздействия. Так, например за отказ подписать заявление, осуждающее Сахарова, сотрудник научного института был предупрежден, что ему не дадут защитить готовую диссертацию, после чего он сдался. Некоторые шли на хитрость, не приходя в институт в день сбора подписей. Большинство же людей, работавших в науке в тот период, особо не задумывалось над своей подписью. Многие ставили подписи искренне, и на то были причины, так как действия некоторых диссидентов производили отталкивающее впечатление. Например, ходило по рукам произведение самиздата о А. С. Пушкине, из которого следовало, что более извращенную, порочную и омерзительную личность, чем Пушкин, трудно себе представить.

Но главное состояло в том, что появились люди, и их число росло, готовые поддержать любые действия идеологов, их необоснованные нападки, люди, готовые выслужиться и извлечь из этого конкретную пользу для себя. В их шумном и яростном осуждении диссидентов не было ни грана убеждений. Ради личной выгоды, личных интересов они были готовы пойти на все. Они могли менять цвет как хамелеоны. Подавляющее большинство деятелей литературы и искусства, с особой страстью осуждавших диссидентов и славивших социализм, стали к концу 80-х "демократами". Когда Солженицына в 1974 г. выслали из СССР, в газетах были опубликованы многочисленные отклики, клеймящие "литературного власовца". Например, писатель Александр Рекемчук пишет в "Литературной газете" в заметке "Клеветник":

"Откровенный контрреволюционер, враг социалистического строя, всех многотрудных побед и свершений нашего, народа, Солженицын не обошел своей ненавистью и советскую литературу, рожденную Октябрем.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма
Абсолютное зло: поиски Сыновей Сэма

Кто приказывал Дэвиду Берковицу убивать? Черный лабрадор или кто-то другой? Он точно действовал один? Сын Сэма или Сыновья Сэма?..10 августа 1977 года полиция Нью-Йорка арестовала Дэвида Берковица – Убийцу с 44-м калибром, более известного как Сын Сэма. Берковиц признался, что стрелял в пятнадцать человек, убив при этом шестерых. На допросе он сделал шокирующее заявление – убивать ему приказывала собака-демон. Дело было официально закрыто.Журналист Мори Терри с подозрением отнесся к признанию Берковица. Вдохновленный противоречивыми показаниями свидетелей и уликами, упущенными из виду в ходе расследования, Терри был убежден, что Сын Сэма действовал не один. Тщательно собирая доказательства в течение десяти лет, он опубликовал свои выводы в первом издании «Абсолютного зла» в 1987 году. Терри предположил, что нападения Сына Сэма были организованы культом в Йонкерсе, который мог быть связан с Церковью Процесса Последнего суда и ответственен за другие ритуальные убийства по всей стране. С Церковью Процесса в свое время также связывали Чарльза Мэнсона и его секту «Семья».В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Мори Терри

Публицистика / Документальное
1917. Разгадка «русской» революции
1917. Разгадка «русской» революции

Гибель Российской империи в 1917 году не была случайностью, как не случайно рассыпался и Советский Союз. В обоих случаях мощная внешняя сила инициировала распад России, используя подлецов и дураков, которые за деньги или красивые обещания в итоге разрушили свою собственную страну.История этой величайшей катастрофы до сих пор во многом загадочна, и вопросов здесь куда больше, чем ответов. Германия, на которую до сих пор возлагают вину, была не более чем орудием, а потом точно так же стала жертвой уже своей революции. Февраль 1917-го — это начало русской катастрофы XX века, последствия которой были преодолены слишком дорогой ценой. Но когда мы забыли, как геополитические враги России разрушили нашу страну, — ситуация распада и хаоса повторилась вновь. И в том и в другом случае эта сила прикрывалась фальшивыми одеждами «союзничества» и «общечеловеческих ценностей». Вот и сегодня их «идейные» потомки, обильно финансируемые из-за рубежа, вновь готовы спровоцировать в России революцию.Из книги вы узнаете: почему Николай II и его брат так легко отреклись от трона? кто и как организовал проезд Ленина в «пломбированном» вагоне в Россию? зачем английский разведчик Освальд Рейнер сделал «контрольный выстрел» в лоб Григорию Распутину? почему германский Генштаб даже не подозревал, что у него есть шпион по фамилии Ульянов? зачем Временное правительство оплатило проезд на родину революционерам, которые ехали его свергать? почему Александр Керенский вместо борьбы с большевиками играл с ними в поддавки и старался передать власть Ленину?Керенский = Горбачев = Ельцин =.?.. Довольно!Никогда больше в России не должна случиться революция!

Николай Викторович Стариков

Публицистика
10 мифов о 1941 годе
10 мифов о 1941 годе

Трагедия 1941 года стала главным козырем «либеральных» ревизионистов, профессиональных обличителей и осквернителей советского прошлого, которые ради достижения своих целей не брезгуют ничем — ни подтасовками, ни передергиванием фактов, ни прямой ложью: в их «сенсационных» сочинениях события сознательно искажаются, потери завышаются многократно, слухи и сплетни выдаются за истину в последней инстанции, антисоветские мифы плодятся, как навозные мухи в выгребной яме…Эта книга — лучшее противоядие от «либеральной» лжи. Ведущий отечественный историк, автор бестселлеров «Берия — лучший менеджер XX века» и «Зачем убили Сталина?», не только опровергает самые злобные и бесстыжие антисоветские мифы, не только выводит на чистую воду кликуш и клеветников, но и предлагает собственную убедительную версию причин и обстоятельств трагедии 1941 года.

Сергей Кремлёв

Публицистика / История / Образование и наука
188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература