Третьи врата

Вдруг один из кабелей, ведущих в бездну, спазматически дернулся, и по радио донесся странный, похожий на полоскание горла звук.

Фрэнк подбежал обратно к рации.

— Эхо Браво? Эхо Браво!

— Это Ромео Фокстрот, — раздался бестелесный голос. — Все еще никаких его признаков. Внизу черно, как в аду, не вижу ничего…

В проходе Желтого сектора появились два одетых в белое парамедика. Каждый толкал по большой тележке, груженной медицинским оборудованием.

Кабель дернулся еще раз, и рация вновь ожила.

— Ромео Фокстрот — базе. Я его вижу. Я его ухватил. Идем на поверхность.

Неожиданно пятнистая поверхность воды, покрытой гниющей растительностью, забурлила и вздыбилась. Через мгновение рука в черной перчатке резко вынырнула над поверхностью и схватилась за перильца одной из лестниц. Затем появились неопреновый капюшон и маска. Несмотря на критическую ситуацию, Джереми не мог отделаться от ощущения, что перед ним какое-то огромное насекомое, пытающееся выбраться из липкой слизи.

Рядом стоял Итан, молчаливый и напряженный, словно сжатая пружина. Потом он рванулся вперед и с помощью одного из медтехников принялся освобождать дайвера. Одной рукой спасенный обнимал второго неопренового человека, который еще слабо барахтался. Обоих выдернули из «чрева» и уложили на пол. С головы до ног они были покрыты субстанцией, похожей на жидкую овсяную кашу. В помещении резко завоняло тлением и дохлой рыбой.

— Снимите с них акваланги и отсоедините шланги, — приказал Валентино.

Но даже, несмотря на то что другие члены команды ринулись снимать с аквалангистов маски, Раш помогал укладывать пострадавшего на носилки. Он снял маску с его лица и скальпелем разрезал неопреновый костюм от горла до пупка. Человек стонал и дергался на носилках. На губах появилась кровавая пена.

Раш быстро приложил стетоскоп к его голой груди.

— Он запаниковал, — произнес второй дайвер, подходя к напарнику и одновременно вытирая полотенцем лицо и волосы. — Характерная ошибка новичка. Но дайвинг — такое дерьмо, что иногда забываешь, как тебя зовут.

Итан поднял руку, требуя тишины. Он водил стетоскопом по груди раненого, внимательно прислушиваясь. Его движения были порывистыми, почти яростными.

— Транссудация воздуха, повлекшая пневмоторакс.

— Доктор, мы можем перевезти его в медблок, — робко предложила медсестра, — где его…

— Нет времени! — резко бросил Раш, стягивая латексные перчатки.

Человек на носилках извивался, хватаясь за горло, пытаясь что-то гортанно сказать. Но различить его слова было невозможно, так как у него получались только булькающие звуки. Итан резко повернулся к парамедикам.

— Пункционная биопсия недостаточна. Единственный оставшийся вариант — плевроскопия. Дайте мне плевральную дренажную трубку. Живо!

Логан смотрел на него со смешанным удивлением и одобрением. До этого момента Итан Раш представлял воплощение спокойной уверенности. Но эти неожиданные неистовые, почти яростные движения — нетерпение и лающие приказания — абсолютно нехарактерны для него. Таким он видел его впервые.

Пока один из парамедиков поворачивался к каталке, Раш уже протирал спиртом участок под левой рукой ныряльщика и делал местную анестезию. Затем одним взмахом скальпеля сделал разрез длиной два дюйма между ребрами.

— Поторопитесь с дренажом! — бросил он через плечо.

Парамедик принес плевральную трубку и снял с нее стерильную обертку. Раш склонился над дайвером и осторожно ввел трубку в надрез. Проверил, правильно ли она расположена, что-то проворчал и поднялся.

— Дренаж грудной клетки! — резко приказал он.

К нему подбежал второй парамедик, толкая перед собой передвижной напольный столик с лежащим на нем бело-голубым пластмассовым прибором. На нем находилось несколько вертикальных измерительных шкал; две прозрачные пластмассовые трубки отходили от верхней части корпуса.

— Клапан контроля отсоса? — рявкнул Раш.

— Включен.

— Наполните водой гидравлический затвор на два миллиметра.

— Да, сэр.

— Катетер на место. Начинаем отсос.

Он щелкнул переключателем на устройстве, а затем принялся поворачивать запорный кран на корпусе устройства. Немедленно жидкость в камере начала пузыриться. Раш повернул кран дальше; пузырение увеличилось. Трубка, ведущая от надреза, начала заполняться смесью крови с водой.

— Если нам удастся выкачать жидкость из грудной полости достаточно быстро, то легкие могут заработать вновь, — сказал Раш медицинскому технику. — Для дальнейших манипуляций времени не осталось.

В большой комнате наступила тишина, нарушаемая лишь жужжанием машины и шипением пузырьков воды, выливающейся из дренажной трубки.

Раш перевел взгляд с лежавшего на носилках человека на гидравлический затвор и обратно с все возрастающим волнением.

— У него развивается цианоз, — сказал он. — Увеличьте вакуумное давление.

— Но такой высокий уровень…

Доктор сорвался:

— Черт возьми! Делайте, что сказано!