Третье откровение

— Пока длилась холодная война, все было хорошо и чисто: ты взрываешь, ко всем чертям, меня, я взрываю, ко всем чертям, тебя, — поддался ностальгии Дортмунд.

— Гарантированное взаимное уничтожение. ^[87]

— Безумие. Безумие в буквальном понимании, но только в нем был смысл. И у нас, и у них все получалось. Они гордились тем, что принимали в этом участие.

— Пока наша растущая мощь не подавила Советский Союз.

— И вот теперь приходится иметь дело с войной партизанской, — пожаловался Дортмунд, — как дома, так и за границей.

Версия о причастности Советов к покушению на Иоанна Павла II основывалась на том, что Москва была страшно зла на нового Папу, активно поддерживавшего недовольство по ту сторону «железного занавеса». Визиты понтифика в родную Польшу, по сути дела, привели к падению коммунистического правительства. И это было лишь начало.

— Так почему же Советы решили действовать через турок? — спросил Дортмунд.

— Чтобы сбить нас с толку.

— Возможно. Будь добр, приготовь мне еще.

Дортмунд пил джин с тоником. Апрельский день выдался промозглым, и бывший начальник Трэгера, казалось, надеялся алкоголем подбодрить замешкавшуюся весну. Трэгер приготовил еще один коктейль.

И вот теперь, лежа в мотеле «Красная крыша», Трэгер вспоминал этот разговор, вспоминал другие беседы с Дортмундом, и ему как никогда хотелось снова встретиться с боссом.

Он заказал пиццу в номер, немного вздремнул и проснулся в час ночи. На парковке стоял пикап, на который Трэгер уже давно положил глаз, и вот сейчас пришло время его позаимствовать. Конечно, выписываться из мотеля необязательно. Трэгер поразил администратора, расплатившись наличными; тот теперь видел одни кредитные карточки.

— По некоторым даже проходит оплата, — объяснил он Трэгеру.

Зубная коронка у него на переднем зубе крутилась на стержне, и когда он поворачивался на юг, она смотрела на восток.

Первым делом Трэгер собирался заехать в офис, чтобы взять в сейфе подложные документы и кредитные карточки.

На их место он положит папку, полученную от Хизер.

Дверь из номера вела на балкон, который тянулся вдоль всего фасада и заканчивался с обеих сторон лестницами. Пикап мирно ждал на стоянке. Прожекторы освещали все вокруг. В одном из номеров была в самом разгаре шумная вечеринка, но остальные постояльцы спали. Крепким сном при ярком свете.

Пикапу не помешал бы новый глушитель. Выбираясь с парковки, Трэгер чувствовал себя передвижным салютом в День независимости. Выехав с территории, он погрузился в непроницаемый мрак. Когда он включил фары, сначала ничего не произошло, и лишь затем контакт замкнулся. Господи. Трэгер сменил пикап на «крайслер», который оказался тише и быстрее. К сожалению, как выяснилось, бензобак был почти пуст. Трэгер стал искать другой мотель. Найти его оказалось гораздо сложнее, чем он предполагал; похоже, цепочка гостиниц осталась позади. Больше не встречались дорожные знаки, обещавшие пищу и ночлег. Увидев указатель на площадку для отдыха, Трэгер свернул. Дорога привела его к отдельным стоянкам для легковых автомобилей и грузовиков. Поставив машину, он заглушил двигатель и оглянулся на залитое светом здание. Туалеты, бесплатные дорожные карты, автоматы с едой и напитками. Даже в столь поздний час в уборных царило оживление. Рядом с «крайслером» Трэгера остановились другие машины, сначала с одной стороны, затем с другой, и их пассажиры поспешили в здание облегчиться. Автомобили приезжали и уезжали, затем с дороги с ревом свернул еще один — «лексус» с включенным дальним светом фар — и резко затормозил, пойдя юзом. Водитель потерял управление и наткнулся на бордюр — днище пронзительно заскрежетало по бетону. Перескочив через газон, машина остановилась, затем снова медленно пришла в движение, направляясь к месту рядом с Трэгером.

Из «лексуса» вышел мужчина, медленно, еле-еле. Выпрямившись, он толкнул дверь и едва не потерял равновесие. Та не закрылась. Двигатель работал. Трэгер проводил взглядом шатающегося водителя до здания, после чего вышел из «крайслера», обошел «лексус» спереди и бросил свою сумку на переднее сиденье. Первым делом он проверил датчик топлива: три четверти бака. Трэгер включил заднюю передачу.

— Джим?

Невнятный женский голос с заднего сиденья.

— Джим, почему мы остановились?

Схватив свои вещи, Трэгер вылез из машины и успел подойти к входу в здание, прежде чем женщина на заднем сиденье выпрямилась. Войдя внутрь, он остановился перед стеллажами с брошюрами, описывающими местные достопримечательности. В болезненно-бледном освещении предметы, которые при дневном, возможно, и выглядели нормально, сейчас казались декорациями. На витрине под стеклом лежала подробная карта штата — вы находитесь здесь. На стоянке замигали лампочки. В окно Трэгер увидел, как полицейская машина подъехала к «крайслеру». После быстрой проверки номеров машина медленно проехала дальше, остановилась и погасила огни. Из нее вышли двое полицейских.