Третье откровение

Джей был не силен в угадывании возраста женщин, особенно тех, кто, подобно Зельде, мог тратить большие деньги на борьбу с неумолимым временем. Разумеется, он ее поздравляет. Разумеется, он с радостью благословит молодоженов. Зельда никогда не скупилась, однако теперь дело было не в том, чтобы просто отплатить услугой за услугу. В программе «Фатима сейчас!» не было ни намека на симонию. Может, добавить немного здорового соперничества — такого, какое было между апостолами. Братство Пия IX Джей считал противником весьма условно. Катена абсолютно не разбирался в возможностях и могуществе современных средств связи. Этот человек по-прежнему полагался на почтовую рассылку информационных бюллетеней! И вот теперь Игнатий Ханнан решил учредить какой-то фонд, посвященный Богородице. Похоже, миллиардер еще сам не слишком отчетливо представлял, какой именно, но был полон решимости как-то отметить свое возвращение к вере и подчеркнуть искренность в поклонении Деве Марии. Ханнан попросил Джея благословить копию грота в Лурде, и Джей, разумеется, согласился. Когда затем Ханнан поделился с ним новым великим замыслом и даже намекнул, что Джей сможет оставить СМИ и стать директором фонда, соображения приличия потребовали ответить отказом.

— Игнатий, я не хочу бросать свое дело.

— Тогда объединим наши предприятия!

Джей посмотрел на Ханнана так, как библейский Иона смотрел на кита. Любое начинание миллиардера проглотит его с потрохами. Он нисколько не гордился негодованием, вызванным предложением Ханнана, поскольку приступ породили гордыня, тщеславие — словно все его усилия были направлены на собственное возвеличивание, а не на распространение послания Фатимы. Как странно, что иногда к правильному выбору толкают пороки. Подумать только, если бы он уступил увещеваниям Ханнана, то был бы теперь замешан в том, что произошло в «Эмпедокле».

Накануне Зельда и ее новый муж заехали к нему за благословением. Джей отвел их в часовню, надел стихарь и епитрахиль, зажег свечи в алтаре, после чего велел молодоженам преклонить колени — в ответ на рассказ Зельды о довольно легкомысленном венчании в церкви Санта-Сусанна. Для старого обряда Джей подобрал, как ему показалось, подходящую молитву, которую читают над женщинами, желающими завести ребенка. Разумеется, она была на латыни, поэтому не было нужды ее объяснять. Однако выяснилось, что Габриэль Фауст знал латынь.

— Улыбку на лице Зельды нельзя сравнить с улыбкой Сарры, ^[84]святой отец.

— По-моему, Сарра смеялась.

— Ну, она была старше Зельды. В нашем случае сойдет и улыбка.

— О чем это вы? — насторожилась Зельда.

— Так, мужские разговоры, — небрежно бросил Фауст, и Джею это совсем не понравилось.

Если честно, Габриэль Фауст не произвел на него особого впечатления, пока они не сели и не поговорили по душам. Как выяснилось, Фаусту предстояло стать директором «Приюта грешников».

— Мистер Ханнан считает, что все это стало возможно благодаря вашим усилиям, святой отец.

— Мы все должны работать вместе! — воскликнула Зельда.

— Во имя всего святого, что на днях произошло в «Эмпедокле»? — спросил Джей.

Как оказалось, Зельда и Фауст были там — Фауст проходил собеседование на новую должность. Упоминание о двух священниках, гостивших в «Эмпедокле», явилось для Джея откровением.

— Вдруг я их знаю?

— Оба они приехали из Рима. Один — родной брат Лоры Берк, работает в Ватикане.

— Там же служил и второй, которого убили, — добавил Фауст.

— Убили?

Зельда рассказала все, особенно подробно описав свои эмоции. Отец Трепанье даже представить себе не мог, что почувствовал бы, если бы рядом убили человека, к тому же священника.

— Его звали Брендан Кроу, — сказал Фауст, и последний элемент мозаики встал на свое место.

Кроу был помощником кардинала Магуайра, а затем его назначили исполняющим обязанности префекта Ватиканской библиотеки. Но гости Джея не видели параллели между убийством в «Эмпедокле» и тем, что произошло с бывшим начальником Кроу.

— Хотелось бы знать, за чем охотился грабитель, — задумчиво промолвил Джей.

Никто ничего не сказал. Но это было еще не все.

Человек, которого разыскивала полиция, Винсент Трэгер, в прошлом работал в ЦРУ вместе с первым мужем Зельды.

— Во имя всего святого, что он там делал?

Но Джей мысленно ответил на собственный вопрос. Его осведомитель, связанный с братством Пия IX, был уверен, что события в Риме имели какое-то отношение к третьей тайне Фатимы. Конечно, в сознании таких людей, как Катена, все имеет отношение к третьей тайне. Однако сейчас подобное предположение не казалось чересчур натянутым. Джей развил эту мысль, приписав ее неким третьим лицам с воспаленным воображением и вслух осудив. Фауст был очарован.

— Расскажите мне о третьей тайне.

Джей изложил все как можно более сжато, однако не в силах был отделаться от чувства, что вопрос слишком сложен для быстрого понимания.

— В двухтысячном году кардинал Ратцингер, в то время занимавший должность префекта Конгрегации вероучения, сделал вид, будто обнародовал документ.

— Сделал вид?

— Некоторые считают, что суть документа осталась скрыта.