Третье чудо

Сэнди ждала, одновременно возмущаясь его повелительным тоном и радуясь, что он здесь, рядом. Минут через пять он вошел в гостиную, потирая лоб.

– Ну, что там такое? – нетерпеливо спросила она.

– Ничего. Просто мне что-то почудилось из-за молнии.

– Лгун! Несчастный лгун! – Ухватившись за косяк двери, она встала. – Ты хочешь, чтобы я поверила, будто тебя напугали какие-то раскачивающиеся ветви?

Он отвернулся и снова всматривался во двор.

– Я сказал тебе только то, что видел. Мне показалось, что я увидел нечто странное и непонятное, но все исчезло.

– Тристан, прошу тебя, перестань морочить мне голову. Ты ведешь себя так странно… Я знаю, ты действительно видел что-то. Но раньше ты бы прямо сказал мне об этом, мы вдвоем подумали бы, как быть. Почему ты так изменился?

– Это не я изменился, а ситуация. Пойми, кто-то пытался меня убить. И тот же человек пытался незаконно провезти в Штаты оружие. И только я один могу установить его личность. Но, Сэнди, поверь, ничего не изменилось, я остался таким, каким был.

– Н – ничего не изменилось? – возмутилась она и горько рассмеялась. – Ты это серьезно? Тристан, тебе кажется, что ты не изменился, но изменилось все, все вокруг! Я говорила тебе о том, что было после твоего падения в воду? Мне сказали, что нашли в заливе часть твоего тела… оставшуюся после того, как тебя разорвали акулы.

Она вынуждена была смотреть ему в спину, потому что он не оборачивался.

– Мне пришлось выбирать гроб и просить преподобного Даффи отслужить по тебе заупокойную службу. Мне пришлось выбирать цветы, чтобы положить их на гроб, на твой гроб, Тристан!

Она перевела дух и продолжала:

– Ты хоть понимаешь, что я пережила? Понимаешь, что мы считали тебя погибшим? У меня не осталось будущего, каким я всегда его представляла! Не осталось никакой надежды, ничего, ничего!

Она чувствовала, что слишком разбушевалась, и поняла, что должна успокоиться ради ребенка, который непрестанно толкался у нее в утробе.

– Сэнди, я и не думал…

– Нет! – вскричала она. – Нет! Я больше этого не вынесу! Уходи!

– Не уйду. Не знаю, что я там видел, но не хочу рисковать.

– Я так и знала, – немного успокоившись, сказала она. – Я знала, что ты видел там не просто какую-то ветку. Похоже, я сейчас смелее тебя и способна столкнуться с тем, что там скрывается. К тому же из-за тебя волнуется ребенок. – Она успокаивающе погладила живот. – А вообще, поступай как хочешь. Мне все равно, ведь мне не обязательно… смотреть на тебя. – Она повернулась и, сохраняя достоинство, направилась в спальню.

Дверь спальни со стуком захлопнулась. Пробормотав проклятие, Тристан стукнул кулаком по двери и взвыл от боли. Он стиснул зубы, потряс рукой и постарался успокоиться.

Он понимал, почему Сэнди так злится на него. Его отец умер, когда он еще не окончил школу, и он помнил, как тяжело переживал его смерть. Страшное горе усугублялось мыслью о том, что теперь ему придется расстаться с мечтой выучиться на ветеринара. Он вынужден был уйти из школы и устроиться на ту же нефтепромысловую платформу, где работал отец. А он терпеть не мог работу отца.

Его семья испытывала такие же горькие чувства, о которых говорила Сэнди. Только вот его отец так и не воскрес из мертвых.

Сэнди тоже тяжело переживала его гибель; теперь она испытала потрясение, узнав, что ему удалось выжить. Понятно, что она злилась.

Он тоже злился. Не так давно ему казалось, что между ним и Сэнди никогда не будет серьезных размолвок. Они были знакомы с детства и отлично подходили друг другу.

Но так случилось, что у него появились от нее тайны. Он скрывал, что начал работать на органы внутренней безопасности, а теперь скрыл, что остался в живых.

В небе продолжали сверкать молнии, но уже не такие яркие. Тристан посмотрел на двор через застекленные двери. Дождь прекратился, гром затих вдали – гроза прошла.

Прерванное грозой электроснабжение восстановят только через несколько дней. На всякий случай за кухней, в комнатушке, где стояла стиральная машина, у них хранились свечи и походная плитка. Хорошо еще, что сигнализация дома питалась от мощного аккумулятора.

Он собрался пойти за свечами, но в этот момент заметил снаружи какое-то движение и замер. Там, за патио, в темной гуще зарослей возникла большая тень. Она определенно двигалась. Тристан напрягся, сохраняя неподвижность, и пристально следил за тенью, ожидая, когда она снова шевельнется.

Он бросил взгляд на гостиную, где над камином висели охотничьи ружья его отца – двустволка и обычное ружье. Тристан не любил оружие с самого детства, когда все его сверстники играли в копов и киллеров.

Теперь он поглядывал на ружья, прикидывая, какое из них легче. Ружье было не таким тяжелым, как двустволка, поэтому он снял и зарядил его.