Треск Цепей II: Белый Ворон

— Твои руки связаны особым образом, ты не сможешь составить знак. Твой рот закрыт и затянут кожаным ремнём зашнурованном на затылке. Ты не сможешь сказать слово. А этот знак… — Мастер боли присел на колено и вытянув руку постучал пальцем по лбу Грача. — не даст тебя воспользоваться силой.

Пленник молчал, не хмурился, не мычал. Просто смотрел прямо в глаза мастеру боли. Прочитав в этом взгляде что-то понятное только ему, служитель песчаного трона усмехнулся:

— Вся твоя стойкость закончится, как только я займусь тобой. — И обращаясь к бездушным он махнул рукой. — Взяли!

Волокуша снова потащилась по снегу. Южане молчали, а если изредка переговаривались между собой, то делали это на родном, гортанном языке, недоступном для понимания их пленника.

Маленький отряд встал лагерем лишь к самой ночи. Грач бездействовал, наблюдал и ждал удобного случая. Мастер боли не соврал ему, руки заключившего сделку с демоном были стянуты за спиной, а кисти и пальцы обмотаны тряпками с хитрыми узлами, не блокирующими доступ крови, но не и дающими толком пошевелиться. Но это было ещё не всё. Попытки прикосновения к магической силе вызывали жгучую боль повыше переносицы, и энергия не откликалась, а значит — о всплеске сырой силы можно было забыть.

Лишь единожды ему вынули кляп чтобы напоить и заставили сходить в туалет, хотя он был не против. Обслуживали и следили чтобы не выкинул какой-нибудь фокус оба бездушных. Когда чужой острый нож покалывает шею хочешь не хочешь заткнёшься и дашь приспустить с себя штаны. Хотя момент был неоднозначный, если бы не слова «ходи по нужда!» сказанные здоровяком воином с южным акцентом, можно было подумать, что его собрались изнасиловать.

Пронесло…

Подсумок с кристаллами силы теперь висел на поясе парня, что ходил по морозу словно на дворе был относительно тёплый сезон, в кожаной куртке, с непокрытой и выбритой головой. Грач сразу понял, что именно он тут главный. На его пальцах красовались оба магических кольца, снятые с воина пока тот был в беспамятстве. Янтарное, дарующее выносливость, и второе, то, что он получил от Малиши — защищающее от холода. А вот длинный меч лишний раз трогать не рисковали, он был завёрнут в плащ, и повязан верёвкой словно был ещё одним пленником…

Глава 24. Третий — не лишний

Шёл четвёртый день моего плена. Я был мрачен, но уже стоял на ногах и больше не нуждался в волокуше. Плечо саднило и болело от любого движения, грудь при глубоком вздохе — тоже. Все синяки и шишки, полученные в бою со слугами Риордана, повылезали наружу и нещадно трепали мне нервы, но дурнота отступила и теперь мне приходилось идти наравне со всеми.

Глупая схватка в узкой штольне закончилась моим полным разгромом. Судя по тому, что меня не сожрали, своего главного противника я всё же достал, другое дело что он сбил меня с ног и едва не зашиб, отправив в беспамятство.

Наверное, третий мертвец сумел бы меня добить если бы не мои пленители.

Удивительно, но охранники не были южанами. Северянин и имперец, оба странные донельзя. Они слушались южан беспрекословно, но сами были немы как рыбы. И взгляды бросали… без капли эмоций.

Эти же молчуны выполняли всю подсобную работу. Готовили еду, поочерёдно следили за мной ночью и несли дозор. Разводили костры и занимались прочей походной бытовухой. Они же тащили волокушу в первые дни, когда меня мутило и самостоятельно удержаться на своих двоих я не мог.

За четыре дня меня кормили четыре раза, приставив к горлу нож снимали кляп и засовывали в рот кусок лепёшки. На этом приём пищи заканчивался, не успев толком начаться. Естественно, я оголодал и ослаб, ибо на одной воде и куске лепёшки пеший переход не осилить.

Я понимал, что мои враги делают это специально. Рассчитали всё верно. Поят и кормят чтобы не умер и мог передвигать ноги, не более. Физических сил к сопротивлению в таких условиях быстро не остаётся, а от монотонного движения постепенно тупеешь.

Я не знал зачем я им нужен, но подозревал, что плен ничем хорошим для меня не обернётся. Этот мир пропитан магией, а люди запросто становятся топливом для ужасных ритуалов. Взять хотя бы те детские кости под обугленным столбом в брошенной деревне. Тех детей ведь не просто бросили в огонь — их съели.

Следуя след в след за идущим впереди здоровяком северянином, я экспериментировал со своими возможностями. Тянулся к силе, а ИскИн отслеживал эффект.

Не потребовалось много времени чтобы выяснить, что заклятье которым связали мой дар наносит мне физические повреждения. Знак, нарисованный на моём лбу, прожигал кожу и чем больше я усердствовал в попытке растормошить нейронную сеть, тем сильнее становилось жжение и боль.

Со временем я понял, что суть подобной магии в том, что она запитывается моей же силой и оборачивает её против меня же. Я тянусь к нейронной сети и если дотягиваюсь, та сила что сочится сквозь возведённую преграду начинает питать нарисованный на моём лбу знак. Руна разогревается, грозя прожечь кожу, кости и добраться до мозга и тем самым блокирует попытки к сопротивлению.