Трещина

Биохимический анализ показал, что листья были сорваны не более недели назад, так как еще не окончательно высохли, а состав их практически совпадал с набором химических элементов, содержащихся в подмосковной почве. Зато спектральный анализ изумил группу Девяткина чрезвычайно. Результаты обоих анализов были настолько противоречивы, что сотрудники группы подумали о случайно вкравшейся ошибке в ходе исследований. Провели повторные анализы. И опять та же картина, опять жуткая разница в результатах. Дело в том, что, согласно проведенному спектральному анализу возраст листьев лопуха, используемых Мухиным в качестве набедренной повязки, определялся сотней тысяч лет! Этот факт, - а то, что это был факт, Девяткин уже не сомневался, - не вязался ни с какими научными теориями ни в физике, ни в биологии, но зато он хорошо объяснялся версией о провале автобуса во временную трещину, если, конечно, допустить, что Мухин действительно ехал в том автобусе. А все говорило за то, что это именно так. И Девяткин решил, что проблема решена. Доказательства, наконец, получены.

Буквально за три дня Павел Девяткин подготовил подробный отчет о результатах исследований, проведенных его группой, где детально изложил свое толкование событий, происшедших со злосчастным автобусом, и снова привел версию о разрыве временной оси, теперь уже снабженную доказательствами. Упоминались в отчете и источники полученной Девяткиным информации, то есть Мухин и Буханцов, а Мухин (который, кстати, по недоразумению находится сейчас в психиатрической клинике), помимо всего прочего, фигурировал в научном труде еще и в качестве одного из главных участников трагических событий.

Специальная комиссия тщательно изучила отчет и пришла к единодушному мнению, что на этот раз версия требует более пристального внимания. Решено было командировать двух членов комиссии в психиатрическую клинику для встречи с Мухиным. По просьбе руководства НИИ третьим взяли Павла Девяткина.

Утром второго июня в кабинет профессора Скворешникова вошли трое мужчин респектабельного вида.

- Профессор Скворешников? - осведомился представительный гражданин с длинными седыми усами.

- Чем могу служить? - настороженно спросил профессор, вставая навстречу гостям.

- Здравствуйте, Валерий Афанасьевич, - протянул руку гражданин с усами. - Мы по делу.

Профессор руки не подал, более того, он отступил назад и спрятался за кресло.

- С кем имею честь? - снова спросил он, внимательно рассматривая гостей.

Озадаченные приемом, трое мужчин переглянулись. Вперед выступил Девяткин.

- Товарищ профессор, - с жаром начал он, - мы работаем над разрешением одной загадочной проблемы. Нас интересует ваш пациент, некто Мухин.

- Мухин? - переспросил профессор. - Мухин, Мухин… А, Мухин! Как же, помню. Конченый тип. И к тому же алкоголик. Абсолютно неизлечим.

- Вот как? - гости снова переглянулись.

- Предъявите, пожалуйста, ваши документы, - вдруг попросил профессор.

- Да, да, конечно, - последовал торопливый ответ, и на стол легли три маленькие книжечки.

- Гм… - промычал профессор, с пристрастием изучая удостоверения и искоса поглядывая на их владельцев. - Ладно, будет вам Мухин. Вам он нужен лично или достаточно разговора со мной? Я его непосредственно наблюдаю.

- Лично, если можно, - ответил мужчина с длинными усами.

- Ладно, - махнул рукой профессор. - Но одно условие: встреча должна происходить в этом кабинете и в моем присутствии.

- Знаете ли… - Девяткин замялся. - Разговор предполагался тет-а-тет…

- В таком случае - до свидания! - отрезал профессор и отвернулся к окну.

- Мы согласны, - сдался мужчина с усами. - Но то, что вы услышите, не должно проникнуть за стены этого кабинета. Дело секретное. Знаете ли…

- Молодой человек, - с укоризной произнес профессор, глядя на гостей поверх очков, - я уже десять лет занимаюсь секретной работой. Вы, видно, не знакомы со спецификой нашего учреждения?

- Не пришлось как-то познакомиться, - буркнул третий гость, до сих пор молчавший.

- Так-то, - назидательно произнес профессор. - Ждите, будет вам Мухин.

Профессор вышел, а через четверть часа вернулся с Мухиным. Двух санитаров предусмотрительный Скворешников оставил за дверьми кабинета.

- Так будет спокойнее, - заговорщически шепнул профессор Девяткину.

Мухин был мрачен сильнее обычного и совершенно безразличен к окружающему. Он осунулся и похудел, глаза его были тусклы и бесцветны.

- Вот, получите, - сказал профессор, кивнув на пациента.