Тренер: молодежка. Книга 2

Я слушал вот этот словесный пинг понг. То ли Ленке все это нравилось, то ли она реально не понимала как избавиться от навязчивого поклонника. Хотя… судя по тому, что Елена Анатольевна не захотела от меня помощь какую-либо принимать, она была отнюдь не прочь испытывать раз за разом острые ощущения производства мажорчика на вишневой девятке. Насчет того, чтобы Пупс позвала Ануфриева, я как-то очень сильно сомневался, что этот неприятный типочек действительно искал с Пашей встречи. Плохо такая встреча могла закончится.

— Сколько раз тебе повторять, у меня с ним ничего нет! Не было и быть не может, Павел мой ученик! — зачем-то пыталась оправдаться Ленка.

Ну вот, спрашивается, зачем перед этим козлом оправдываться? Я бы на месте Пупса в его наглую харю плюнул, послал и ушел. Но Елена Анатольевна зачем-то продолжала разговор.

— Ученик, как же, он тебя трахает!

— Слова выбирай. И думай, что говоришь!

— Что думать — я уже подумал! Думаешь я не видел, как эти дебилы малолетние на тебя смотрят?

— Они ничего лишнего себе не позволяют!

— А откуда мне знать, что не позволяют, я такой шалаве как ты больше не верю!

— Тебе не стыдно так говорить, после того, что ты сделал? — мне показалось, что голос Ленки дрогнул.

— Говорю, зови Ануфриева сюда.

— Пошел ты… не трогай его! — я, конечно, не сторонник, чтобы женщины в диалоге с мужчиной позволяли себе вот такого рода посылания, но на мой взгляд по другому этот мажорик просто не понимал.

Есть такая порода, кто кроме как через посылания и мат ничего не понимают. Вот мажорчик как раз из числа таких породистых.

— Я то пойду, до домой пойду, но вот Ануфриеву твоему я молоко попорчу! — начал заводиться паренек. — Я тебе это гарантирую!

— Все, мне больше не о чем с тобой разговаривать. Не приезжай, не звони… это окончательная точка! Я не хочу тебя знать!

И с этими словами, сказанными в сердцах, Пупс развернулась и собралась уходить. Не тут то было. Мажорчик на девятке схватил ее за руку.

— Куда пошла⁈ Никуда я тебя не отпускаю!

Больно схватил, судя по тому, что Ленка скривилась. Я напрягся. Окончательно понял, что ничем хорошим эта ситуация не закончится. Что она изначально плохая — понял сразу. Но была надежда, что я не стану вмешиваться и парочка поругается, да разойдется. А нет. Сейчас уже керосином запахло.

Ленка попыталась высвободиться.

— Пусти!

— Стой говорю!

Ну а дальше Пупс со всего маху влепила мажорчику пощечину. Он отпуститл. За щеку схватился, но при этом глаза его осоловели. Кровью налились.

— Ах ты сука…

Я не стал ждать, чем закончится и резко пошел вперед, понимая, что пора в этот бардак вмешиваться. Поздно пошел…

Глава 4

«Все эти [умные] фразы…. они только на бумаге работают. А когда выходишь на поле — нет. Я такое миллион раз видел за карьеру. Понятно, что тренер должен что-то говорить — кто-то орет, кто-то матом ругается, кто-то рисует. Видел я эти предыгровые установки, когда [тренер] минут 40 что-то пишет на доске, а мы выходим на поле — и нам на первой минуте чудак как плюнет в девятку. И я так поворачиваюсь на тренера: „И чего нам сейчас делать?“ А он: „А я не знаю“. Думаю: „Ты же только что 40 минут нам рисовал, что здесь вот так надо, там — налево, там — направо“. Понимаете, да?»

Александр Мостовой.

— Ах ты сука…

Мажорчик окрысившись кинулся на Ленку. Рожа перекошена, язык зубами закусил, шипит, как горилла на брачных играх. Так вот, судя по его скривившейся роже, этот козел хотел Елену Анатольевну хорошенько приложить — руку занес, граблей своей на хрупкую девушку замахнулся. Вообще без зазрения совести чувак.

Ленка истошно завизжала, попыталась защититься — да особо тут не назащищаешься, когда разница в габаритах килограммов тридцать. Я не скажу, что этот мажорчик был каким-то особым богатырем, но килограммов семьдесят пять весил точно. И этого веса против миниатюрной блондинки меньше пятидесяти килограмм, ему вполне бы хватило, чтобы любую защиту своей вылетевшей затрещиной проломить. Поэтому что-либо противопоставить своему женишку, девушка не могла при всем желании.

Зато я мог.

И смог. Я подскочил к мажору и, не став особо разговаривать, вставил ему в бороду левый крюк. Получилось смачно, на скачке с полным замахом. И плотно легло. Дерзкий паренек на девятке меня не увидел, я напротив него, как черт из табакерки выскочил. А значит удар бедолага тоже не ждал. Пусть в моем новом теле было не особо много мощи, но свои хлестким крючком я усадил его на задницу.